Роза токсичная

– Извини, думала о другом…

Туя укоризненно покачала головой:

– Я спрашивала, ты знаешь, что Ассоль завтра возвращается?

– Да? Нет, я не знала. Как она?

– Она в порядке. Совершенно здорова. И это я тебе тоже говорила!

– А что с ней вообще произошло?

– Вот этого я не знаю. Вроде бы она болела, но чем – непонятно. Лекари разводят руками. Но ходят слухи, это от чрезмерного переутомления.

Эту информацию Туя прошептала, как самый огромный секрет. Розалин сразу же вспомнила бумажные завалы на столе господина Лукавина. Да уж, конечно, переутомление, что же еще. Но только кивнула с понимающим и скорбным лицом. И добавила:

– Тогда не важно. Главное, что теперь она здорова.

– Да. Так ты снова перейдешь в отдел к господину Брабберу? Как у вас с ним дела?

– У «нас»? – Розалин ужаснулась вопросу, быстро оглядываясь по сторонам. Неужели все в курсе, что между ними что-то происходит? Разумеется, в реальности ничего нет, но все же…

К счастью, все занимались своими делами и на нее не глазели.

– Да, у вас. Или ты больше в нем не заинтересована?

– Не знаю, что тебе сказать. – Розалин внезапно потеряла свое красноречие и не смогла соврать, просто в голову ничего не приходило. – Извини.

– Странная ты какая-то…

– Просто задумалась о жизни.

– Зачем?! – Туя так громко вскрикнула, будто чего-то испугалась.

– Пожалуйста, оставь меня ненадолго в покое, – попросила Розалин. – Мне нужно побыть одной. Голова болит.

В общем, Туя на нее, кажется, рассердилась. Но это последнее, о чем волновалась Розалин, ведь ей предстояла встреча с господином Браббером.

Допивая кровекофе и стараясь не суетиться, она сжала кулак и сунула руку в карман. Чистый костюм, надетый только сегодня утром, а в кармане тот самый бутылек с ядом. Вернее, с активатором ее яда. Она спала ночью, привязав к этому бутыльку веревку и повесив на шею.

Лантана сказала, с этим активатором она может убить саму себя. Вот это была бы насмешка судьбы! Взять и убить саму себя…

Розалин рвано вздохнула, сделала последний глоток кровекофе и встала. Пора. Она обещала прийти утром. Да и чего скрывать – сама безумно хотела его видеть. У всей этой ситуации должен быть какой-то конец. Рано или поздно придется решать.

Дорога вроде бы была знакома до мелочей, однако Розалин шла, как впервые. Смотрела на стены и на пол, на снег и на здания, на высокую стену, окружающую дома, и на башню с мерзкой Веждой наверху.

Ночью в город пришел мороз. Снег приятно скрипел, а ветер сегодня был очень добрым и не дул в лицо. Да и вообще, больше гонял горсти снежной пыли, обращая мало внимания на людей. Заигрался.

Розалин вошла в здание, проследовала знакомым и одновременно чужим путем к отделу господина Браббера. Вроде все как обычно: тишина, полумрак да запах сырости. Раньше он не был так заметен… будто здание ветшает.

Сколько ему вообще лет? Этому Дому магических изысканий? Башня точно разменяла не один век. Окружающие здания, конечно, младше, но, видимо, тоже старые.

Господи, да о чем же она думает?! Ей нужно думать о другом.

На душе словно камень лежал. И с каждым шагом делать следующий хотелось все меньше.

Но путь был один, и вскоре Розалин оказалась у знакомой двери. В голове раздался такой щелчок, как будто стрелки часов описали круг и встали в начальную позицию. Начало отсчета.

Тянуть бессмысленно, да она и сама хотела узнать… понять… хотя бы увидеть.

Розалин открыла дверь, которая оказалась не заперта, и вошла в комнату.

Владлен встал ей навстречу со своего обычного места за столом. Серьезный, какой-то торжественный, в безумно красивом серебристом сюртуке и серых брюках. Черный воротник, петлицы и пуговицы… почти черные глаза.

– Доброе утро, господин Браббер, – сказал кто-то жалкий голосом Розалин.

– Здравствуй, Розалин.

Вместо подчеркнуто официального обращения – откровенно личное. Розалин молча подняла на него глаза. Он подходил ближе, не отрывая от нее взгляда. Розалин отчего-то пошла ему навстречу. Они почти встретились на середине пути. Владлен остановился в паре шагов от нее и заговорил:

– Я помню тот вечер, когда увидел тебя в первый раз. Ты стояла в холле, я вышел после долгого сложного совещания, на котором меня неплохо помяли, мечтал как можно скорее оказаться где-нибудь подальше… и увидел тебя. И подумал, что все горести, которыми я был полон мгновение назад, на самом деле не такие уж и горькие. А вот знать, что ничего не можешь дать девушке, которую хотел бы видеть рядом всегда, – вот настоящий ужас. Не иметь ни малейшей возможности быть с человеком, к которому тянет душой и сердцем, – разве может быть более жестокое наказание? Оказалось, может. Потом ты стала приходить ко мне в снах. И это мучило еще больше. Розалин, ты знаешь, что у подземных дроу есть легенда о старухе-судьбе? Однажды она так обленилась, что стала посылать своих вестников через сны… Дроу верят, что свою судьбу можно увидеть во сне. Я тоже в это верю.