Роза в хрустале

— Нет, — предложение сына Фолганду-старшему не понравилось. — Пока не узнаем, что внутри. Нельзя рисковать. Без Шауна нам не справиться. Кто-то должен посмотреть записи в ратуше и найти Красса Уинка, если он записан проживающим в столице. Нам придётся проделать путь до парка и исследовать всё там.

— Папуля! — рыжая Белка, непривычно молчаливая до этого момента, напомнила о себе. — Я хорошо вижу стихии каждого мага. Могу провести вас по следам Ри. Прошу, можно я помогу? — она умоляюще сложила ладошки.

— Поможешь, — отец кивнул, считая, что сейчас время для общего дела. — Вначале отнеси куб в лабораторию, чтобы не стоял на глазах у прислуги.

Кабинет магов, совместно с лабораторией, был самым защищённым местом. Непосвящённые туда даже носа не показывали, а на дверях стояла специальная схема от любопытных.

— Бельчонок, — он взял жену за руки, стихии потекли свободно через пальцы, — попроси Шауна отправится в Городской совет и просмотреть список зарегистрированных в городе. Пусть найдёт Красса Уинка. Это же имя необходимо искать во всех архивах за последний год, за два года, три…Пусть посадит младших служащих с делами. И..., — он замолчал, хмуря брови, — скажи Шауну, чтобы официально открывал дело об исчезновении Маргариты Фолганд.

Вельда закусила губу, вцепившись в ладони мужа. Несколько мгновений смотрели в глаза друг другу, где читалось одно и то же: «Где наша девочка? Жива ли?» Он коснулся виска жены холодными губами, успокаивая и одновременно давая наказ начинать действовать.

В доме разом всё пришло в движение. Вельда переговорила с гувернанткой, чтобы та постоянно была с малышом Эди, и порталом отправилась к Шауну, с твёрдым намерением поднять его из любимого кресла и умолять приступить к работе. Впрочем, когда речь шла о помощи Фолгандам, порядком постаревший дознаватель всегда был готов ринуться в бой.

Вдохновлённая Фрейя, с довольным и деловым видом, повела за собой отца и брата. Чувство гордости переполняло её — Фолганды идут туда, куда укажет она, младшая из дочерей. Выслеживание и распознавание следов магии сестры казалось ей интересным занятием. Конечно же, огненная Белка волновалась о Маргарите, но не верила, что с той могла случиться настоящая беда. Так не бывает, чтобы с хорошими и близкими людьми происходило что-то плохое. Она помнила давнюю историю про Ская, но та так и осталась для Фрейи сказкой со счастливым концом, где пришлось поучаствовать и ей.

14

В столице проживало не так уж много магов, поэтому Фрейя легко различала чёткий знакомый след, ниточкой тянущийся по городским улочкам. И след этот привёл Фолгандов к парку. Зрение магов помогало им хорошо различать в темноте узкие дорожки и кусты, обрамлявшие самый дальний уголок, куда добралась в своё время Маргарита.

Фрейя очень бодро перебирала ногами, двигаясь вперёд, но вдруг остановилась. Она молчала пока вела родных, что само по себе было удивительным и так не похожим на неё. Повернув к отцу и брату сосредоточенное личико, Белка округлила зелёные глаза.

— Пропала, — она потопталась на месте, огляделась вокруг. — Здесь пропала.

— Ты бы чувствовала стихии, если бы Ри понесли на руках? — Стефан размышлял, предполагая разные варианты развития событий.

Скайгард сложил руки на груди и мрачно скользил взглядом по кустарнику, полностью отделяющему кусочек парка от основной части.

— Обязательно! — быстро-быстро закивав головой, Фрейя пробежала вперёд, постояла возле скамейки, вернулась обратно к мужчинам. — Живая магия есть. Только она чужая и очень слабая. Несколько магов.

— Неужели Люций? — лицо Ская приняло странное выражение — на время истаяли холод и суровость, он стал похож на себя прежнего, на того мальчика, что сидел на цепи у странного мага из Хриллингура, плечи его печально опустились.

— Выясним, — отец говорил сквозь зубы, жалея, что когда-то проявил слабость и милосердие к Дариону, если, конечно, это он приложил руку к пропаже Маргариты, но досада на самого себя заполнила сердце мага. — Пять лет изгнания прошло.

— Несколько других магов, — настойчиво повторила рыжая Белка; мага с изувеченным лицом она помнила плохо, и имя Люция не отзывалось чувствами, но почему они вспоминают его одного, если в парке много следов, а стихий сестры больше нет.

— Дарион не станет связываться с другими ведающими, — уверенность Ская звучала в каждом слове. — Одиночка.