Роза в цвету

Воспоследовали сутолока и суета – и вот подкрепление выдвинулось на помощь. Бабушка Биби громко сетовала, что не может поехать с ними, однако понимала при этом, что при ее состоянии здоровья она вряд ли кому-то поможет, и, будучи дамой разумной, сосредоточилась на том, чтобы собрать всевозможные посылки для больного. Роза не отличалась подобным терпением и в первый момент подумывала отправиться самостоятельно и силой прорваться туда, где сосредоточились все ее мысли. Но воплотить этот безрассудный план в жизнь она не успела – у тетушки Сары начались страшные сердцебиения, и в кои-то веки они сослужили службу, потому что у Розы нашлось множество занятий – выслушивать тетушкину последнюю волю, пытаться утешить ее на смертном одре, ибо каждый приступ объявлялся смертельным до того момента, когда пациентка начинала требовать чаю с поджаренным хлебом, – после этого надежду снова пускали на порог, и поднималась новая суматоха.

Новости разлетелись быстро, как оно всегда и бывает, и бабушка Биби была занята тем, что отвечала на вопросы доброжелателей: несколько дней звонок у ее двери звонил не переставая. Приходили самые разные люди: богачи и нищие, дети с перепуганными личиками, исполненные сострадания старики, прекрасные барышни, которые удалялись, рыдая, и молодые люди, которые, дабы облегчить душу, вовсю ругали всех эмигрантов в целом и португальцев в частности. Отрадно и трогательно было смотреть, сколько людей проявляли участие в судьбе доброго доктора, прославившегося своим великодушием, а теперь он мучился где-то далеко, совершенно не сознавая того, как много его добрых поступков вышло на свет через выражение признательности: так из-под земли после теплого дождя проклевываются весенние цветы.

Если Роза и считала когда-то, что умение жить ради других вовсе не является особым даром, теперь она поняла, сколь этот дар прекрасен и благословен, какие богатые плоды приносит, как широко распространяется его влияние, насколько нежные узы, связывающие воедино столько сердец, драгоценнее любого дуновения славы или блеска таланта, способного ослепить, но не согреть и не утешить. В последующие годы Роза не раз убеждалась в правоте дядиных слов и, слушая панегирики в адрес великих, воодушевлялась расхваливанием их изумительных талантов куда меньше, чем когда ей доводилось видеть терпеливый труд какого-нибудь доброго человека, заботящегося о своих обездоленных братьях. Героями ее стали не те, кого превозносили в свете, а, например, Уильям Ллойд Гаррисон[51], боровшийся за права избранного им народа, Сэмюэл Гридли Хоув[52], возвращавший слепоглухонемым утраченные ощущения, Чарльз Самнер[53], остававшийся неподкупным, когда остальных продавали и покупали, а также многочисленные женщины, отличавшиеся щедростью души и делавшие свое дело столь же незаметно, как Эбби Гиббонс[54], которая тридцать лет дарила рождественское веселье двум сотням маленьких нищих из городского приюта, а кроме того, спасала Магдалин и обучала каторжников.

Урок этот был преподан Розе именно тогда, когда она оказалась готова его усвоить, он дал ей понять, каким благородным поприщем является филантропия, заверил ее в правильности сделанного выбора и подготовил к долгой жизни, наполненной любовью, трудом и тихим удовлетворением, которые непубличная благотворительность дарует тем, кто не ищет никаких наград и довольствуется сознанием, что о поступках их знает «один лишь Бог».

Воспоследовало несколько тревожных недель, полных изнуряющих метаний от надежды к страху, ибо Жизнь и Смерть сошлись в свирепой схватке и Смерть не раз едва не одерживала верх. Но Фиби оставалась на посту, пренебрегая опасностью и презирая Смерть, с отвагой и самоотверженностью, какие часто проявляют женщины. В свой труд она вложила всю душу и все силы и, когда ситуация выглядела совсем уж безнадежной, восклицала со страстной энергией, которая, как считается, возносит подобные призывы прямо на небеса:

– Исполни эту мою просьбу, о Создатель, – и я никогда не стану просить ничего для себя!

Такие молитвы бывают услышаны, а истовая самоотверженность способна творить чудеса даже там, где исчерпаны все прочие средства. Призыв Фиби не остался без ответа, ее самоотречение принесло плоды, и долгое бдение завершилось на светлом рассвете. Доктор Алек не раз потом повторял, что она сохранила ему жизнь силой своей воли, что в те часы, когда он словно бы лежал в беспамятстве, он чувствовал, как сильная и теплая рука сжимает его руку, будто сопротивляясь силе течения, готового унести его прочь. Тот миг, когда он снова ее узнал, стал счастливейшим в ее жизни: он поднял на нее запавшие глаза, в которых мелькнула тень улыбки, и попытался с прежней жизнерадостностью произнести:

– Передай Розе, что кризис позади, – благодаря тебе, дитя мое!