Роза в цвету

– Знаю я про них довольно много, ибо много их перевидала и здесь, и за границей. Мы, должна тебе сказать, не только развлекались. Дядю интересовали тюрьмы и лечебницы, я иногда его сопровождала, но у меня от этого портилось настроение, вот он и предложил мне изучить благотворительные заведения, в работе которых я смогу принять участие по возвращении домой. Я побывала в детских садах, работных домах для женщин, сиротских приютах и во многих других подобных местах. Ты представить себе не можешь, как это оказалось поучительно и как я рада, что у меня есть средства хоть кому-то облегчить нужду, которой в этом мире так много.

– Ну знаешь ли, милочка, вряд ли разумно транжирить свое состояние, пытаясь накормить, одеть и вылечить каждого встречного бедолагу. Согласен, все мы должны что-то предпринимать по этой части, тут у меня никаких возражений. Но я тебя заклинаю, не погружайся в это так, как оно свойственно некоторым женщинам, – они делаются невыносимо серьезными, практичными и просто одержимыми своей благотворительностью, – с такими поди уживись, – возроптал Чарли, явно напуганный подобной перспективой.

– Ты можешь поступать, как тебе заблагорассудится. Я же собираюсь по мере сил творить добро, для чего намерена просить совета у всех известных мне «серьезных», «практичных» и «одержимых благотворительностью» людей, а также следовать их примеру. Если тебе это не по душе, можем сейчас же раззнакомиться, – сказала Роза, выделив голосом неприятные Принцу слова и напустив на себя решительный вид, с которым всегда отстаивала свои права на любимые занятия.

– Да над тобой все смеяться станут!

– К этому мне не привыкать.

– Будут критиковать и чураться.

– Только не те, чье мнение мне дорого.

– Незачем женщинам шляться по таким местам.

– А меня учили, что очень даже зачем.

– Ну, подхватишь там какую-нибудь жуткую болезнь, лишишься красоты – и что тогда? – не унимался Чарли в надежде умерить пыл юной благотворительницы.

Но ничего у него не получилось – Розины глаза сверкнули, ибо ей вспомнился разговор с дядей Алеком, и она ответила:

– Этого мне бы не хотелось. Но одно достоинство я в этом все же усматриваю: если я лишусь красоты и раздам все свои деньги, тут-то и выяснится, кто меня ценит по-настоящему.

Некоторое время Чарли в молчании грыз перо, а потом робко осведомился:

– И могу я почтительно поинтересоваться, какие великие реформы должны свершиться в будущем в этих старых домах, ремонтом которых занимается их уважаемая владелица?

– Они всего лишь будут превращены в удобное жилье для бедных, но почтенных женщин. Они не в состоянии много платить, но при этом очень страдают из-за того, что вынуждены жить в шуме, грязи и тесноте, например в многоквартирных домах и дешевых меблированных комнатах. Я могу помочь сразу многим – это и попытаюсь сделать.

– Позволь мне смиренно уточнить: а эти дряхлые дамы будут обитать в своих покоях совершенно бесплатно?

– Поначалу предполагалось именно так, однако дядя убедил меня, что негоже выпячивать их нищету: пусть лучше платят небольшую сумму и ощущают себя самостоятельными. Деньги мне, понятное дело, не нужны, я буду их использовать на поддержание чистоты в этих домах или на помощь другим женщинам, оказавшимся в тяжелом положении, – ответила Роза, делая вид, что не заметила скрытой насмешки.

– Благодарности не жди – ты ее не получишь; зато на руках у тебя окажется множество недотыкомок, ты очень скоро от всего этого устанешь и поймешь – только слишком поздно, – что надо было поступать как все нормальные люди.

– Благодарю тебя за радужные предсказания, но я все-таки попытаюсь.

Видя, что кузину не переубедить, раздосадованный Чарли выпустил – весьма опрометчиво – свою последнюю стрелу:

– Ну, одно я знаю точно: будешь заниматься такими глупостями – никогда не найдешь себе мужа, хотя мне ясно как день: он тебе совершенно необходим, чтобы следить и за тобой, и за состоянием твоих финансов.

Роза была вспыльчива от природы, но редко позволяла собственному нраву взять над собой верх; сейчас, однако, пламя вырвалось на поверхность. Последние слова оказались особенно некстати, ибо их часто повторяла тетя Клара, когда пыталась предостеречь Розу от корыстолюбивых поклонников и затратных затей. Роза обиделась на кузена, ей было досадно, что он насмехается над ее незамысловатыми планами, а последняя его реплика и вовсе вызвала у нее возмущение.

– Не нужен мне никакой муж, если он заставит меня отказаться от того, что я считаю полезным, а еще я скорее отправлюсь прямиком в работный дом, чем буду пользоваться своими «финансами» так эгоистично, как ты мне предлагаешь!

Тем вспышка и завершилась, однако Чарли понял, что переборщил, и поспешил с искусностью влюбленного вернуть себе ее расположение: повернувшись к стоявшему у него за спиной кабинетному роялю, он нежным голосом запел милую старинную песенку:

Когда нагрянут холода… —

с большим чувством остановившись не только на нежном заверении: «Тебя укрою пледом», но и на том, что даже если быть ему королем, то возлюбленная станет