Роза в цвету

– Если можно. Но сперва – только не смейся над моей глупостью, радость моя, – я хочу получить назад мое сердечко. Его с меня сняли, верни его, пожалуйста, и оставь мне навсегда, – проговорил Чарли с прежней своей приязнью, хотя проявить ее мог только тем, что крепко стиснул в кулаке детскую безделушку, которую она отыскала и протянула ему: агатовое сердечко на выцветшей ленточке. – Надень его на меня и никому не давай снимать, – сказал Чарли, а когда Роза спросила, что еще она может для него сделать, он попытался протянуть к ней руки, а взор его молил о большем.

Она очень нежно поцеловала его в лоб и в губы, попыталась сказать «прощай», но язык ей не повиновался, она просто побрела к двери. Когда она повернулась в последний раз, неунывающий дух Чарли на миг воспрянул – юноша будто бы хотел, чтобы она ушла приободренной, поэтому произнес с тенью прежней беззаботной улыбки на лице, которую сопроводил знакомым жестом:

– До завтра, Роза!

Увы, бедный Чарли! Разлука оказалось вечной, и когда Роза увидела его снова, на лице его застыло такое умиротворение и достоинство, что нельзя было не подумать: у него все хорошо, боль отступила, искушения канули в прошлое, сомнения и страхи, надежды и любовь больше не потревожат затихшее сердце и он отправился на встречу со своим истинным Отцом, дабы начать все заново.

Глава 16 Добрые дела

Отплытие «Раджи» задержали ненадолго, а когда судно вышло из гавани, несчастная миссис Клара находилась на борту, завершив необходимые дела. Все сошлись на том, что ей следует ехать утешать мужа, а поскольку мальчик ее лежал в могиле, ей теперь было почти все равно, что с нею будет. И вот в компании друзей, которые должны были скрасить ей долгое странствие, она отбыла – с тяжелым сердцем, но не в полном исступлении, ибо знала, что траур ей очень к лицу, и не сомневалась в том, что предстанет перед Стивеном не столь сильно обезображенная свалившимся на нее горем, как может показаться.

От жизнерадостного дома остались лишь пустые комнаты, тишина, которую более не нарушал беззаботный голос, и картины: многообещающие, но все незавершенные, как и судьба несчастного Чарли.

Все очень горевали по славному Принцу, но рассказывать об этом нет нужды, поведаем лишь, что чувствовала Роза, ибо она наша главная героиня, а остальные лишь второстепенные.

Когда время приглушило боль внезапной утраты, Роза, к изумлению своему, обнаружила, как память о пороках и прегрешениях Чарли, его короткой жизни и бесславной смерти постепенно истаивает, будто некая благая рука стирает ее с доски памяти, а сам Чарли возвращается к ней в облике мужественного и умного мальчика, которого она когда-то любила, а не в облике страстного и слабовольного молодого человека, который любил ее.

Это послужило ей утешением и, перевернув последнюю измаранную страницу, на которой значилось его имя, Роза с радостью вернулась к перечитыванию более счастливых глав, где фигурировал молодой рыцарь, еще не ушедший из дому, дабы пасть в первой же битве. Память оказалась незапятнана горечью оборвавшейся любви, ибо Роза поняла, что нежная приязнь, едва проклюнувшаяся в ее сердце, умерла вместе с Чарли и теперь лежала, безмолвная и холодная, в его могиле. Роза этому и удивлялась, и радовалась, потому что хотя порой и чувствовала уколы совести, но отмечала, что благополучно идет по жизни дальше и даже ощущает, что с плеч ее свалилось тяжкое бремя – ведь она более не несла ответственности за его счастье. Не настало еще для нее время, когда осознание того, что в руках у нее счастье мужчины, могло бы составить радость и гордость всей ее жизни, и, дожидаясь этого момента, она наслаждалась своей новообретенной свободой.

Таково было ее внутреннее состояние, и она очень досадовала, когда на нее смотрели как на убитую горем, когда жалели – ведь она утратила юного возлюбленного. Роза не могла объяснять свои чувства всему миру, поэтому хранила молчание, а мысли свои занимала добрыми делами, которых всегда было хоть отбавляй: бери и делай. Поскольку в качестве жизненного поприща она выбрала благотворительность, Роза понимала, что пришло время отдаться тому, чем она так долго пренебрегала.