Роза ветров

— Ни в коем случае, — сжав зубы, сказал Невельской. — Войну развязывать мы тут не будем.

Гребцы на вельботе старались изо всех сил, и шлюпка стремительно приближалась к «Байкалу».

— Успеют, — сказал командир, но как раз в это мгновение на ближайшей к вельботу лодке встал на ноги небольшой гиляк.

Размахнувшись, он бросил копье, с каким, очевидно, местные охотились на медведей, — и оно пронзило одному из матросов плечо. От боли тот выпустил весло — вельбот начал терять ход и заваливаться в сторону.

— Надо стрелять! — закричал штурман.

— Огонь всеми орудиями с левого борта! — приказал Невельской. — Целься между вельботом и гиляками!

Залп нескольких пушек, от которого перед носом гиляцких лодок вода закипела и буквально встала стеной, остановил их, и шлюпка благополучно добралась до транспорта.

— Что с остальными? — крикнул командир мичману Гейсмару, склоняясь над бортом, пока офицер еще поднимался по веревочному трапу.

— Не знаю, Геннадий Иванович, — выдохнул тот. — Но я слышал выстрелы.

— Я думал, это вы стреляли.

— Мы тоже… Кажется, на всех напали…

— Смотрите, Геннадий Иванович, — не своим голосом сказал за спиной у командира штурман Халезов. — Их тут целые сотни…

Невельской выпрямился и замер, пораженный увиденным. Во все стороны вокруг «Байкала» воды лимана пестрели от лодок. Недавно еще пустынный пейзаж кишел разгневанными людьми. Они что-то кричали, потрясали оружием, и вся эта масса лодок постепенно стягивалась к русскому кораблю.

— Девушку в шлюпку! Немедленно.

Как только вельбот, в котором сидела Тымгук, подошел к линии гиляцких лодок, туземцы немедленно успокоились. Над лиманом снова воцарилась тишина, и если бы моряки на транспорте закрыли глаза, им могло показаться, что кроме них, здесь никого нет.

— Теперь уйдут? — с надеждой прошептал Халезов.

— Будем надеяться, — так же негромко, словно боясь, что его услышат на лодках, ответил Невельской.

В следующую секунду над лиманом пролетел гортанный торжествующий клич нескольких сотен голосов, слитых воедино. Затем лодки обступили вельбот, совершенно поглотив его, подобно тому, как мириады муравьев поглощают жука, когда облепляют его толстым слоем. Потом клич повторился, потом еще раз, после чего стал ритмически нарастать, поддерживаемый ударами множества бубнов, и флотилия лодок устремилась к «Байкалу» со всех сторон.

— Огонь! — закричал юнкер Ухтомский. — Велите открыть огонь!

— Отставить пушки! — Невельской выхватил кортик. — Занять позицию в центре палубы! Без команды не стрелять!

Две тягостные минуты горстка моряков стояла вокруг мачты, прижимаясь друг к другу, стискивая холодное оружие. Гортанный клич и согласный бой бубнов гремели все громче. Наконец на палубу посыпались копья, а через оба борта полетели веревки с крючьями.

— Держись, братцы! — крикнул командир, поднимая кортик над головой.

8 глава

— Как погибли? — генерал Муравьев ошарашенно смотрел на капитана 1 ранга Завойко. — Все?

— Думаю, все до единого, — скорбно потупился начальник Аянского порта.

— Да вы в своем уме?!

— Все на то указывает, ваше превосходительство. Сентябрь уже, а от них ни слуху ни духу.

Офицеры стояли на пороге небольшого домика, в котором проживала семья Завойко и куда Муравьев не успел даже войти, прибыв из Петропавловска. По дороге оттуда он велел изменить курс «Иртыша» в надежде найти Невельского у северной оконечности Сахалина, но никого там не обнаружил. И вот теперь, едва завидев начальника порта, встречающего генерал-губернатора Восточной Сибири в своем дворике, он незамедлительно задал самый волнующий его вопрос.

Ответ оказался ошеломительным.

— Этого не может быть… Так невозможно…

Завойко, чуть оглянувшись, заметил в окне сгоравших от любопытства домочадцев и тайком махнул им, чтобы исчезли.

— Весь Аян об том говорит, ваше превосходительство. Гиляки не так давно приходили с Амура для торговли. Говорили, что какие-то дикие их сородичи напали на большой русский корабль. Команду, мол, перебили, а транспорт сожгли… Вы бы вошли в дом, Николай Николаевич. Хозяйка там заждалась. Давно уж и стол накрыт. Проголодались, наверно, с дороги…

— Что? — Муравьев поднял непонимающий взгляд на хозяина дома, а затем повернулся к штабс-капитану, стоявшему позади него. — Миша… Ты вот что… Распорядись насчет…

Не договорив, он снова опустил голову, помотал ею, как будто у него болели зубы, после чего развернулся и безо всяких объяснений пошел прочь. Завойко по инерции шагнул следом за ним, но штабс-капитан вежливо и вместе с тем довольно решительно придержал его за руку.

— Господин генерал-губернатор желает прогуляться.

— Да? А как же…

— Я могу с вами отобедать. Уверен, что его превосходительство скоро к нам присоединится.

Завойко в недоумении покосился на офицера, и тот широко и приветливо ему улыбнулся.

— Барон Врангель просил передать поклоны вам и вашей очаровательной супруге. — Штабс-капитан любезно склонил голову в сторону окна, откуда, несмотря на запрет мужа, выглядывала с легкой опаской племянница недавнего директора Российско-Американской компании.