Роза ветров (СИ)

Федор замялся. Перед его внутренним взглядом вдруг пронеслись старые, полузабытые картинки: детский сад, школа, двор… Мальчишки, которые были старше и сильнее, раньше вымахали, больше развязались и хвастали этим. Чужое хамство и подлость, все старые обиды, которые, оказывается, он лелеял где-то на дне души, чтобы они, почуяв поживу, вскинули свои безобразные головы, будто уловив гнилостный запах разложения. Ему вспомнились люди, отравлявшие его существование. Вспомнились те, кто ни в грош не ставил, считая недалеким олухом. Федор сердился на то, что в окружающем мире доброго человека как будто принято считать таким олухом, и его мягкость принимают за слабость. Сейчас, казалось бы, судьба давала ему в руки козырь: эта обаятельная парочка, кажется, действительно с радостью намнет кому-нибудь бока или просто припугнет, и… Может даже прочтет каких-нибудь стихов к этому делу…

Он оглядел своих должников – уж в который раз. Словно высеченного из гранита Жука и его названого брата, будто отлитого в бронзе. Сплошные округлые бицепсы, непробиваемый пресс и стесанные увесистые кулаки. Рядом с ними Федор ощущал себя совсем маленьким, едва ли вообще существующим.

Федору стало одновременно смешно и противно. Смешно – потому что невозможно было без улыбки вообразить себя отдающим приказ этим братьям не по крови, спокойно сидящим в кресле и чистящим банан под вопли их жертвы. А противно от самого себя. Надо же, оказывается, что у него внутри гнездится. А он еще на людей бочку катит, недоволен их моральным обликом, видите ли…

-Вряд ли, - наконец, отозвался Федор вслух. – Я живу удивительно скучной обывательской жизнью.

-Но и в ней бывают неприятности, - возразил Наполеон и, не успел Федор его заверить, что ничего подобного, добавил: - Например, у вас в подъезде не работает лифт.

-Да он уж год как не работает…

-А господа из коммунальной службы, как водится, не чешутся.

-Послушайте, это правда ерунда, - поспешил заверить их Федор, опасаясь, что эти инициативные герои возьмут, чего доброго, дело в свои руки. - Не принимайте близко к сердцу, - поспешил сменить тему он. - Лучше скажите, что намереваетесь делать теперь?

Братья переглянулись. Это было похоже на обмен мнениями без слов: судя по всему, они отлично друг друга понимали, не прибегая к оным.

-Ну так? – подтолкнул их Федор. – Еще не думали?

-Не хочу показаться невежливым, - протянул Жук, - но почему тебя это так интересует?

========== Часть 2 ==========

Федор в недоумении вздернул брови.

-А как ты полагаешь,- поинтересовался он, вкладывая в эту реплику весь свой иронический арсенал, - можно привести домой людей, а потом выставить их?

-В точку, - кивнул Бонапарт. - Ты, возможно, удивишься, но именно так и поступает большинство людей. Если, конечно, вообще дают себе труд о ком-то подумать. Это называют… - он прикусил разбитую потрескавшуюся губу и защелкал пальцами. – Р'etarade?

-Оборотистость, - подсказал Жук. – Это зовут оборотистостью.

-Я не могу так поступить, - непререкаемо отрезал Федор. – Если уж взялся, доводи дело до конца. Не то я до гробовой доски буду кусать локти и ломать себе голову, что же с вами сталось, и отчего я, козел эдакий, в этом не принял участия.

Братья снова переглянулись. Вид у обоих был привычно уже ошалелый, и Федор ощутил себя очень довольным. Кажется, им в жизни перепало не очень много доброго отношения, и было здорово немного исправить эту несправедливую статистику.

-Вы хорошие парни, - улыбнулся Федор. – И знаете Руставели.

-Обычно Руставели и прочих такого рода деятелей знают как раз те, с кем сложнее всего справиться, - мрачно отозвался Жук. – Знания маловато, чтобы считаться хорошим парнем.

- Вам все равно некуда идти, - пожал плечами хозяин дома. - Я отлично могу вообразить, где вы заночуете, если я вас выставлю, и, знаете, мне не нравится то, что я представляю. А фантазия у меня хорошая. Поэтому давайте серьезно подумаем над моим вопросом, окей?

Они переглянулись в третий раз.

- Ты был прав, - наконец, пробасил Жук брату. – Ветер и правда переменился.

*********

Из документов у них оказались военные жетоны. Кто бы ни был их предыдущий работодатель, позаботиться о будущем тех, кого он полагал скорыми покойниками, он не счел нужным. Идея, казавшаяся еще минуту назад Федору блестящей, начинала тускнеть.

-Вilleves'ee! – отмахнулся от этих доводов Наполеон, мешая русские слова с французскими. Федор понял, что последний был для рыжего родным, и когда тот волновался, то русский вылетал из его головы, уступая место наречию франков.

-Нет, не ерунда, - покачал лобастой головой Жук. – Точнее, не совсем ерунда. Насчет тебя можно отправить запрос в часть, и все будет восстановлено, но это требует времени. А его у нас нет: что ты станешь делать, пока они обстряпают это дело? Я, конечно, готов помочь – мудрый, как помнишь, борется с судьбою, неразумный унывает - но со мной не так все просто. Ехать на Дальний Восток за свидетельством о рождении, тормошить паспортный стол, это тоже время, да и деньги, а…