Розалина снимает сливки

– Ты ничего не потеряла, друг. Просто здесь и сейчас мне это не подходит. – Он сделал еще один глубокий вдох. – Ведь если между нами что-то будет, мне бы хотелось, чтобы все получилось. Знаешь, чтобы надолго. А ты сейчас пытаешься выиграть шоу и только-только закончила отношения, и у тебя столько перемен в жизни, а долгие отношения так не начинают.

Понятно. Оказалось, что за два часа езды в фургоне нельзя стать совершенно иным человеком. Потому что, хотя она и имела право быть свободной, уверенной и счастливой, та, кто принимала импульсивные сексуальные решения, будучи слегка пьяной, не была Розалиной, которой ей хотелось быть. Это была Розалина, в которую ее пытался превратить Ален.

– Ладно, – сказала она. – Я понимаю. Прости, что я…

Он сделал успокаивающий жест.

– Не волнуйся. У тебя был тяжелый день.

– И я не… мы ведь по-прежнему друзья, да?

– Конечно, приятель. Но я, наверно, пойду.

Она все еще не хотела оставаться одна. Но пришла пора.

– Еще раз спасибо. Увидимся… Боже. Сегодня же пятница. Тогда увидимся позже?

– Я могу снова подвезти тебя до дома в воскресенье, если хочешь.

– А это точно не будет странно?

– Нет, если ты так не решишь.

Было даже удивительно, как просто Гарри мог объяснить все и как она была готова верить в его правоту. Вот в чем сила, начала понимать она. Жить в мире, где ты можешь выбирать то, что тебе важно. И время, и работу, и, возможно, толику терапии. Может быть, и она так сумеет.

– Было бы здорово, – сказала она ему. – Спасибо.

Она проводила Гарри до двери, слегка удивившись, когда он на мгновение задержался у порога.

– Ну, типа, – его рука снова легла на шею, – мы объяснились. Если ты когда-нибудь спросишь меня еще раз, я, вероятно, соглашусь. Но торопиться не стоит.

Она не знала, что на это ответить, потому что ощущение было грандиозным, доверительным и даже волшебным, но, как оказалось, ей не нужно было ничего говорить, потому что он тихо сказал «Спокойной ночи» и пошел обратно к своему фургону.

* * *

– …поверить не могу, – сказала Дженнифер Халлет, – через что вы, жирные лужи из анала, заставляете меня сейчас проходить.

Не успела Розалина приехать в Пэтчли Хаус после полудня, как Колин Тримп отправил ее в трейлер Дженнифер Халлет, оптимистично назвав это «на пару слов». И маленькая, возможно, заблуждающаяся часть ее души надеялась, что это и впрямь будет пара слов, по крайней мере по стандартам Дженнифер Халлет, о чем-то относительно незначительном. Может быть, она недостаточно хорошо смотрелась в фартуке или у козла до сих пор остались воспоминания. Но нет. Как только она вошла внутрь и увидела, что Ален и Гарри уже там, поняла, что все будет гораздо серьезнее.

Еще как серьезнее. Потому что, хотя Розалине не очень хотелось снова видеть Алена, это было связано с социальной неловкостью. А не с тем, что он подаст официальную жалобу на съемочную группу и попросит убрать ее из шоу.

– Вы считаете, – продолжала Дженнифер, – что когда я сказала: «Не совершайте больше преступлений», я имела в виду: «Немедленно идите и совершите уголовное преступление против другого участника»? Что, во имя сморщенных яиц принца Филиппа, с вами не так?

Гарри поднял руки.

– Розалина тут ни при чем. Мы с Аленом повздорили. Мне показалось, что он перегнул палку. Вот я ему и влепил.

– Извини. – Ален поднял взгляд, и Розалине показалось, что его челюсть была слегка опухшей. – Ты ворвался в мой дом и ударил меня по лицу.

– Я не заходил к тебе в дом, потому что ты не позволил. Но я просил тебя убрать руки. Дважды. А в третий раз не спрашивают.

– Может, в твоем мире это норма, – огрызнулся Ален. – В моем мы не бросаемся друг на друга с кулаками, когда нам вздумается.

– Приятель, я видел, что происходит в твоем мире, и не хочу иметь с ним ничего общего.

– О, это я переживу…

– Вы все, – голос Дженнифер Халлет пронзил Алена, как мачете, – заткнитесь прямо сейчас. Мне плевать на то, что произошло, почему и кто виноват. Меня волнует только одно – создание прекрасного телешоу о прекрасных людях, которые готовят прекрасные торты. А вы все портите своими козлиными разборками и мужицким дерьмом, потому что вам обоим хочется спустить на сиськи одной женщины.

– Эм, – сказала Розалина, – а можно не вмешивать в это мои сиськи?

Дженнифер развернулась к ней.

– Твои сиськи нас в это и загнали, солнышко.

– Я хочу, чтобы ее убрали из шоу. – Это был Ален. – Она напилась и начала себя агрессивно вести. По отношению ко мне и моей близкой подруге.

– Ты имеешь в виду, – спросила Розалина, – близкую подругу, которую ты намеренно опоил и пытался заставить переспать со мной?

Раздался глухой стук – Дженнифер Халлет ударила кулаком по стене.

– Чтоб меня ржавым венчиком для яиц. – Она обрушилась на Алена. – Если ты пришел ко мне с душещипательной историей о том, что тебе дали по зубам за то, что ты сексуальный домогатель, то я по-настоящему выйду из себя.

– Все было не так, – начал возражать Ален, слегка упав духом. – Я пригласил Розалину и свою подругу к себе, чтобы провести время вместе. Мы немного выпили, одно за другое. Мне жаль, если она неправильно поняла ситуацию.