Розалина снимает сливки

Наступила тишина, во время которой Дженнифер смотрела на Алена с прищуром.

– Если ты думаешь, что я поверю в это хоть на каплю хорьковой спермы, ты, мелкий самодовольный член, то ты точно не знаешь, с кем имеешь дело.

– И кому, по-твоему, поверит «Дейли мейл»? – Ален сложил руки на груди. – Мне или девке, которая залетела в девятнадцать?

– «Мейл», «Миррор» и гребаный «Спорт, мать его, Сандэй» могут делать все, что им заблагорассудится, потому что мы – гусь, несущий золотые яйца. Но если ты возомнил, что можешь навредить нам больше, чем мы – тебе, то можешь смело идти и пробовать. Хотя, – Дженнифер сделала зловещую паузу, – я бы посоветовала тебе проверить контракт на предмет того, что произойдет, если ты скажешь хоть одно гребаное слово прессе, которое нам повредит.

– Ну, – сказал Ален, – ты…

– Убирайся к черту из моего трейлера. Вернись в номер. Как следует подрочи на портрет маменьки. А утром все должно быть так, будто ничего не было.

– Я буду…

– Пошел вон.

Окончательно проиграв, он ушел. А Розалина испустила глубокий вздох, который оказался досадно преждевременным.

– А что касается вас, парочки подержанных писсуаров, – продолжила Дженнифер, сделав паузу, – не думайте, что сорвались с крючка. Ты, – она указала на Гарри, – совершил настоящее преступление. Опять. А ты, – ее палец переместился на Розалину, – просто выводишь меня из себя.

Розалина поморщилась.

– Это я виновата. Гарри бы там не было, если бы я ему не позвонила.

– Он ударил по зубам одного из моих конкурсантов.

– Он сам напросился, – отметил Гарри. – И удар был по подбородку.

– Ни то, ни другое не относится к законной защите. Я близка к тому, чтобы отправить тебя домой прямо сейчас и сказать аудитории, что вам пришлось иметь дело с… – Дженнифер скривила губы в искреннем отвращении, – с семейными обстоятельствами.

Это казалось Розалине ужасно несправедливым.

– Если уйдет он, я тоже.

– Не надо искушать меня, солнышко. У меня планы на случай непредвиденных обстоятельств выходят из гребаной уретры. Я все равно сделаю шоу, даже если вы все, ублюдки, сдохнете в результате несчастного случая при смешивании игредиентов. Но, – и тут Дженнифер уныло опустилась в кресло, – я не люблю тратить кадры впустую. И я проделала огромную работу, чтобы обеспечить вам прекрасное путешествие, так что прекрасное путешествие у вас будет. А теперь убирайтесь отсюда, вы оба, будьте скромными, но благодарными, и предоставьте мне разбираться с остальной частью этой объективно фекальной ситуации.

Они вышли и уже прошли половину пути по лужайке, когда поняли, что не знают, куда им идти. Бар казался теперь неподходящим, поскольку Анвита выбыла, а единственным местом, где они точно не пересекутся с Аленом, были их номера, а это казалось слишком сложным, особенно учитывая, чем все закончилось, когда они последний раз остались вдвоем.

– Черт. – Гарри задумчиво засунул руки в карманы. – Не могу поверить, что он пытался выгнать тебя из шоу. Ведь даже не ты его ударила.

– Да. Я понимаю, что мужчинам не нравится, когда им отказывают в сексе, но к такому уровню мелочности я совершенно не была готова.

– Думаю, это был тактический ход. Он, конечно, недоволен тем, что не получил секса втроем с тобой, но еще и слишком серьезно относится к соревнованиям, и я считаю, что он увидел шанс избавиться от той, кто может его победить.

Она уже собралась сказать что-то рефлекторно самоуничижительное, но передумала.

– А знаешь, думаю, что смогу надрать ему задницу. У меня столько возможностей подложить собранный вручную шалфей в то, что в нем не нуждается.

– Знаю, это некрасиво с моей стороны, – сказал Гарри, – но мне бы очень хотелось увидеть его лицо, если он не выиграет.

– Он искренне считает себя единственным, кто заслуживает победы. – Она поковыряла носком траву. – Господи, не верится, что я с ним встречалась.

– Если честно, друг, я тоже.

– Эй. – Она не могла сказать, пытались они вернуть все в нормальное русло или им было нормально, потому что им настолько хорошо друг с другом. И, вероятно, ей стоит перестать об этом беспокоиться, если это пройдет. – Это связано с низкой самооценкой и кризисом среднего возраста, мы долго обсуждали эту тему, и я запрещаю тебе грубить мне по этому поводу.

– Я не грублю. Просто хочу сказать, что никогда не понимал, почему он такой козел, а ты – нет.

Особенность отношений Розалины, которую она раньше считала естественной, заключалась в том, что никто из тех, кем она романтически интересовалась, никогда не наблюдал за ее предыдущими отношениями в их катастрофической полноте.

– А не ты ли мне постоянно говоришь, что твой лучший друг – козел?

– Нет, он придурок. Это совсем разные вещи.

– Неужели? Как по мне, эти вещи очень похожи.

Гарри потер челюсть.

– Ну, придурки обычно что-то делают не специально. А вот козлам просто плевать.

– А задницы?

– Они просто… висят и не делают ничего хорошего.

– Говорю как человек, который хотел стать врачом, – сказала Розалина, – уверена, что у них есть полезная функция.