Розалина снимает сливки

– Я бы помогла, но если тебе не нужна сатирическая пьеса об ожидании электрика, который так и не придет, а, честно говоря, мне кажется, такая уже есть, мы достигли лимита моих навыков.

– Если честно, ты отлично справляешься. И я не хочу отнимать тебя у жены.

– Она еще пару часов будет на работе. Поэтому я могу побыть здесь и согреть ваши сердца своим присутствием.

Амели с надеждой на них посмотрела.

– Мне все равно надо делать домашнюю работу?

– Да, – сказала Розалина, пытаясь передать голосом, что у ее терпения есть границы. – Но когда ты закончишь, мы можем… можем…

Она вдруг поняла, что все развлечения дома были электронные, за исключением нескольких книг, которые не подходят для восьмилетних детей, и потрепанной «Монополии», которую точно покупала не она.

– Провести время с тетей Лорен.

– Но я вечно провожу время с тетей Лорен. Раньше было интересно, но больше нет.

– Тетя Лорен, – заметила Лорен, – стоит прямо здесь.

– Вот видишь. Вечно.

Не в силах придумать ничего другого, Розалина с некоторой опаской забралась на книжную полку и спустилась в пыли по крайней мере пятилетней давности и с доской от «Монополии».

– Пойдем. Я сделаю нам сэндвичи, а потом мы сможем поиграть… в это. Будет весело.

Победно подчеркнув ответ на последнюю задачу по математике, Амели спрыгнула с табурета.

– Но я терпеть не могу «Монополию». Она скучная.

– Все ненавидят «Монополию». – Лорен начала расчищать кухонный стол. – Этим она и сближает.

* * *

Полтора часа спустя им пришлось откапывать чайные свечки со дна ящика. Они по-прежнему играли в «Монополию», а мастера, который должен был прийти починить электричество, так и не было.

– Я же говорила, что «Монополия» скучная, – сказала Амели с пылкой радостью восьмилетнего ребенка.

Лорен топнула сапогом четыре раза, приземлилась на «Добавочный подоходный налог» и нехотя вернула сто фунтов в банк.

– Ты так говоришь, потому что хочешь купить Уайтхолл, а я тебе не разрешаю.

– Мамочка, почему тетя Лорен не разрешает мне купить Уайтхолл? У меня есть все остальные розовые. Я дам тебе за него синий.

– Мне не нужен синий, – возразила Лорен. – А если я отдам тебе Уайтхолл, ты сможешь начать строить дома. А это значит, что через шесть часов ты сможешь победить.

Амели задумалась.

– Но если никто не дает никому то, что ему нужно, то никто никогда не будет иметь то, что ему нужно, и нам придется играть в эту игру вечно.

– А это, моя дорогая, – Лорен улыбнулась, – называется «капитализм».

– Не люблю капитализм. Капитализм – это глупо.

– Подумать только, когда это сказал Карл Маркс, в честь него назвали целую философскую школу.

– Мне не нужна целая философская школа, – захныкала Амели, готовая надуть губки. – Я хочу розовые.

– Ладно. – Розалина собрала свой скудный запас банкнот, окончательно признав, что «Монополия» – скорее отвлекающий маневр, а не решение. – Думаю, у нас проблема.

– Да, – ответила Лорен, – ты заставила нас играть в дерьмовую настольную игру.

– Нет, я имею в виду, что электрик точно не придет. А значит, я не смогу пользоваться ничем в доме целую неделю.

– Значит, мне можно не мыть голову? – спросила Амели.

– Нет. Бойлер на газу. А тебе все равно надо мыться.

– А вдруг инопланетянам это не понравится? Может быть, поэтому они до сих пор издают странные звуки.

– А вдруг они пытаются тебя подбодрить? Может, они говорят: «Мой голову, не то мы заберем тебя на свою планету».

Как только Розалина закончила фразу, она поняла, что не стоило это говорить.

– Я бы хотела побывать на планете инопланетян, – сказала Амели. – Наверняка они очень круглые, как рыба-удильщик, и их не волнуют мои волосы, потому что у них их нет.

Точно. Самое время для воспитания. А это значило «не срывайся на дочери из-за того, что у тебя стресс и ты только что почти два часа играла в “Монополию”». Розалина глубоко вздохнула.

– Давайте соберем игру, а потом нам нужно будет подумать о том, что делать в ближайшие пару дней.

Воцарилась тишина, наполненная стуком игральных фигур, которые с некоторым разочарованием опускали в красную пластиковую коробку.

– Послушай, – сказала Лорен, – если тебе очень нужно, то я…

– Нет. В смысле, спасибо, но я не могу так с тобой поступить.

– Слава яйцам. В смысле, Эллисон не сомневается, что я с тобой рассталась, но если я попытаюсь перевезти тебя с ребенком к себе в квартиру, я не смогу сохранить свой брак.

– Как ты смотришь на то, – Розалина беспомощно повернулась к Амели, – чтобы остаться у бабушки с дедушкой?

– Я только недавно была у них. – В ее голосе появились нотки раздражения и слез. – Почему я не могу остаться здесь? Почему мы не можем починить электричество?

Черт. У Розалины не получалось вести себя, как родитель.

– Потому что сейчас я не могу вызвать электрика. Но скоро смогу.

Амели все еще была на грани понятного, но безрезультатного срыва.

– Почему ты не попросишь Викинга?

– Кого?

– Повара-викинга, который приготовил краба. Он – электрик. Он сам так сказал.