Розарий

— «Великие Каппадокийцы»! — негромко, но чётко выделяя слова начала разговор Александрова. — Сюда причисляют и некоторых других святых. Но по сути, это слово как бы утверждает так называемый «Собор Трёх святых», как ещё называют прославленных отцов церкви. Три человека, которым церковь обязана практическими всеми, ныне существующими догматами. Это — «Василий Великий», «Григорий Богослов» и «Иоанн Златоуст». С кого начнём?

— С первого, Ольга! — откликнулся внимательно слушавший Боуд. — Но, по сути, нет никакой разницы, с кого именно начинать. Нам понадобятся все трое.

Профессор Коэл придерживалась той же точки зрения что и Боуд. Увидев такое единодушие во мнениях, Александрова поступила согласно их желаниям.

— «Василий Великий»! Неординарная личность. Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Создатель иконописи. Автор многочисленных проповедей и писем. Многие из них сохранились, по сей день. Практически вся семья Василия шла по стезе, которую впоследствии избрал и он сам. Его отец являлся богословом и законоведом. Наверное по этой причине он сумел дать сыну блестящее образование. «Василий Великий» начал учёбу в Кесарии и Константинополе. Закончил в Афинах. Именно там он познакомился а затем и близко сдружился с другим своим единомышленником — «Григорием Назианзином», впоследствии прозванным «Григорий богослов». Василий вёл очень строгий образ жизни, — продолжала рассказывать Александрова, — и здесь сказалось влияние его сестры — игуменьи Макрины. Он являлся главным противником арианства. И как следствие вступил в противостояние с императором Валентом, который поддерживал это учение. Оно продлилось несколько лет и закончилось со смертью императора. Валент погиб в сражение при Андрианополе. Ему удалось прожить всего лишь несколько лет после смерти императора. До последнего своего дня, Василий посвящал всю свою сущность служение Богу. Он умер первого января 379 года, в возрасте 49 лет. После смерти, он сразу был причислен к лику святых. Вот коротко и вся биография святого Василия, — этими словами Александрова закончила свой рассказ.

— На мой взгляд, слишком туманно, — медленно проговорил Боуд. Одновременно с разговором он размышлял, видимо отмечая про себя отдельные детали услышанного, — ну да ладно. Перейдём ко второму святому. Возможно там дела будут обстоять получше. Что скажут уважаемые профессора?

Профессор Коэл пожала плечами, словно говоря, что в данном случае не видит препятствий для подобного развития событий. После короткой паузы, Александрова выпила стакан воды и продолжила с увлечением рассказывать о Каппадокийцах.

— «Григорий Богослов». Был всего лишь на год старше своего близкого друга «Василия Великого». Его отец имел духовный ранг Епископа. Мать была впоследствии прозвана «Святой Ноной». «Григорий Богослов», часто отзывался с восхищением о своих родителях. Вот некоторые из его слов — «Матерь моя, наследовав от отцов богоугодную Веру, и на детей своих наложила золотую сию цепь. В женском образе нося мужественное сердце, она для того только касается земли и заботится о мире, чтобы все, и даже саму здешнюю жизнь, преселить в жизнь небесную… А родитель прежде, служа идолам, был дикой маслиной, но привился к стеблю маслины доброй и столько принял в себя соков благородного корня, что закрыл собой дерево, и многих напитал медоточными плодами, он сед волосами и вместе сед умом, приветлив, сладкоречив, это новый Моисей или Аарон, посредник между людьми и небесным Богом… От такого родителя и от такой матери произошел я.[

— Попахивает откровенным хвастовством, — не удержался от замечания Боуд и неприязненно продолжал, — судя по всему, он был о себе слишком высокого мнения.

— Ты говоришь об одном из величайших святых, Джеймс! — укорила его профессор Коэл.

— Энн — это ты забываешь, что они всего лишь люди. Со своими достоинствами и слабостями. Если церковь причислила их к лику святых — это ещё не значит, что мы все должны слепо поклоняться ему. Мы вправе вынести своё собственное суждение по каждому «человеку», — последнее слово Боуд подчеркнул отдельно, — тем более, если он претендует на место в истории человечества. Это моё личное мнение. В данном случае я не вдаюсь в подробности, а только констатирую факты.

— Мне рассказывать дальше или нет? — вмешалась в разговор Александрова.

— Думаю, не стоит, — немного подумав, ответил Боуд, — насколько я понял Феодорита, он бы не стал акцентировать своё внимание на этом святом.

— И какой же вывод, Джеймс?

— Пока никакого, Ольга. Будем думать. Размышлять. И делать выводы. В данный момент мы можем сделать лишь один — всё запутанно и туманно, — Боуд не успел закончить. В кабинете появилась Метсон.

Разговор на время прервался. Ни Александрова, ни профессор Коэл не слышали, о чём они разговаривали. Беседа между ними велась шёпотом. Прождав некоторое время, обе поняли простую истину — Боуд не скоро освободится от дел управления. Они незаметно вышли для того чтобы пообедать и уже потом продолжить прерванный разговор.

Глава 27 Иоанн Златоуст