Читаем Розенкранц и Гильденстерн мертвы полностью

Розенкранц и Гильденстерн мертвы

Гильденстерн

– О даждь нам днесь мотивчик новый.

Крышка средней бочки откидывается, из нее показывается голова 1-го актера.

Актер

– Ага! Все в одном корыте! (Вылезает, обходит все бочки, стуча по крышкам.) На выход! На выход!

Невероятно, но все актеры вылезают из бочек, со своими инструментами, только без тележки; несколько узлов. Не хватает только Альфреда, 1-й актер доволен.

Обращаясь к Розенкранцу:

– Где это мы?

Розенкранц

– В плавании.

Актер

– То есть мы еще не приехали.

Розенкранц

– Ну-с, готовы ли мы для Англии?

Актер

– Что до меня, то все в порядке. Вряд ли они там в Англии слишком требовательны. А-а-альфред!

Из бочки 1-го актера вылезает Альфред. Актеры все еще в костюмах пантомимы: король с королевой, Альфред – королева, отравитель и две фигуры в плащах.

Гильденстерн

– Что вы здесь делаете?

Актер

– Путешествуем. (К актерам.) Отлично – а теперь отойдите на задний план.

Актеры отходят немного в глубь сцены.

(К Гильденстерну.) – Рады нас видеть? (Пауза.) Пока что вы выбрались из этой истории отлично.

Гильденстерн

– А вы?

Актер

– Впали в немилость. Пьеса оскорбила короля.

Гильденстерн

– Да.

Актер

– Естественно, он сам второй муж. Конечно, бестактность.

Розенкранц

– Пьеса, во всяком случае, была неплохая.

Актер

– А! Нам же не дали ничего сделать. Прервали, когда действительно становилось интересно. (Смотрит в сторону Гамлета.) Вот как нужно путешествовать.. .

Гильденстерн

– Что вы там делали?

Актер

– Прятались. (Указывает на костюмы.) Примчались сюда в чем были.

Розенкранц

– Безбилетники.

Актер

– Естественно – нам не заплатили. По слегка не зависящим от нас обстоятельствам. Жизнь – игра азартная, с ничтожными шансами. Будь она пари, никто б не принял. Вы знали, что каждое число, помноженное на два, дает четное?

Гильденстерн

– Неужели?

Актер

– Век живи, век учись. На собственной шкуре. Но мы, актеры, мы учимся и учимся. Знаете, что происходит со старым актером?

Гильденстерн

– Нет. Что?

Актер

– Ничего. Продолжает паясничать. Странно, а?

Гильденстерн

– Что?

Актер

– Видеть нас.

Гильденстерн

– Я знал, что это не конец.

Актер

– Живых и здоровых. Что вы об этом всем теперь думаете?

Гильденстерн

– Мы не слишком в курсе.

Актер

– Потолкуйте с ним.

Розенкранц

– Это можно.

Гильденстерн

– Но бесполезно.

Розенкранц

– Хотя возможно.

Гильденстерн

– Но ничего не даст.

Розенкранц

– Однако не запрещено.

Гильденстерн

– Конечно. Мы не в тюрьме. Никаких ограничений не установлено, никаких запретов. Мы – пока что – обеспечили – или обрекли себя – на известную независимость – пока что. Случайности, каприз – в порядке вещей. Другие колеса, конечно, крутятся, но нас это не касается. Мы можем дышать. Можем отдыхать. Можем делать и говорить что хотим и кому хотим, без ограничений.

Розенкранц

– Конечно, в известных пределах.

Гильденстерн

– Именно в известных.

Гамлет подходит к рампе и смотрит в публику. Остальные молча за ним наблюдают. Гамлет громко отхаркивается и плюет в зал. Секундой позже он подносит руки к глазам и, протирая их, уходит в глубь сцены.

Розенкранц

– Потребность в философской интроспекции – его, можно сказать, главная черта. Что не значит, что он безумен. И не значит, что нет. Чаще всего это вообще ничего не значит. Что может быть и не быть разновидностью безумия.

Гильденстерн

– На самом деле все дело в симптомах. Многозначительные реплики, мистические аллюзии, перепутанные имена, старания уверить нас, что его отец – это его мать, и тому подобное; отказ от телесных удовольствий, намеки на самоубийство, потеря веселости, боязнь замкнутого пространства, чтоб не сказать – тюрьмы, упоминание верблюдов, хамелеонов, каплунов, китов, ласок, ястребов и цапель – загадки, каламбуры, отговорки; потеря памяти, паранойя, близорукость; миражи, галлюцинации; наскакивание с ножом на стариков, оскорбление родителей, презрение к возлюбленной; появление на людях без шляпы, дрожащие колени, спущенные чулки, вздохи, как у мучимого любовной лихорадкой школьника, – что в его возрасте уже немного чересчур.

Розенкранц

– И разговаривает сам с собой.

Гильденстерн

– И разговаривает сам с собой.

Розенкранц и Гильденстерн вместе отходят в сторону.

– Н-да, и чем все это кончится для нас?

Розенкранц

– Этот актер...

Гильденстерн

– Его пьеса рассердила короля...

Розенкранц

– ...рассердила короля...