– Какой же в этом смысл?
– Я хотел сделать тебе приятное.
Слышен глухой стук.
– Сколько он тебе дал?
– Кто?
– Король. Он же подкинул нам малость.
– А сколько тебе?
– Я первый спросил.
– Столько же, сколько тебе.
– Он не хотел оказывать предпочтения.
– Сколько он тебе дал?
– Столько же.
– Откуда ты знаешь?
– Ты сам только что сказал – откуда ты знал?
– Он не хотел оказывать предпочтения.
– Даже если бы мог.
– Чего, конечно, не мог.
– Он даже не был уверен, не путает ли нас.
– Не путая нас.
– Почему ты не можешь сказать ничего оригинального, своего?! Неудивительно, что топчемся на месте. От тебя никакого проку – только повторяешь на разные голоса.
– Мне ничего не приходит в голову оригинального. Но я хорошая поддержка.
– Устал я все время выкладываться.
– У тебя сильная индивидуальность. (Почти плача.) О, что с нами будет!
Гильденстерн утешает его; вся его жесткость улетучивается.
– Не плачь... все будет в порядке... ну же, ну... говорю тебе, все будет в порядке. Я постараюсь.
– Но мы же ничего не можем поделать, мы же брошены на произвол судьбы!
– Мы плывем в Англию, мы везем туда Гамлета.
– Зачем?
– Зачем? Где же ты был?
– Когда? (Пауза.) Мы же не знаем, что делать, когда высадимся.
– Отведем его к королю.
– И он там будет?
– Да нет же – к английскому королю.
– Он нас ждет?
– Нет.
– Он же не поймет, чего ради мы явились. Что мы ему скажем?
– Мы отдадим ему письмо. Ты помнишь про письмо?
– Я?
– В письме все объяснено. Надо полагать.
– И это все, да?
– Что?
– Мы доставляем Гамлета к английскому королю, вручаем ему письмо, и – что дальше?
– Может быть, в письме что-нибудь насчет нас; тогда есть будущее.
– А если нет?
– Трудно сказать – тогда все.
– То есть неопределенность?
– Да.
Пауза.
– Неужто есть надежда на неопределенность? (Пауза.) А кто теперь король Англии?
– Зависит от того, когда мы туда доберемся.
– А что, ты думаешь – в письме?
– Ну... заверения в лояльности. Просьба о благосклонности. Напоминание об обязательствах. Смутные обещания. Уравновешенные неясными угрозами... Дипломатия. Приветы членам фамилии.
– И о Гамлете?
– Да, конечно.
– И о нас – со всеми подробностями?
– Разумеется.
Пауза.
– Значит, мы имеем письмо, которое все объясняет.
– Да, оно у тебя.
Розенкранц понимает эти слова буквально. Он начинает шарить по карманам и т. д.
– В чем дело?
– Письмо.
– Оно у тебя?
– У меня? (Лихорадочно ищет.) Куда я его мог засунуть?
– Не мог же ты его потерять.
– Я должен его найти!
– Странно, я думал, он дал его мне.
Розенкранц смотрит на него с надеждой.
– Да, наверно.
– Но у тебя такой вид, будто ты уверен, что получил его ты.
– Я и уверен!
– Но если он дал его мне, то нет никаких оснований, чтобы оно оказалось у тебя; в связи с чем я не понимаю, из-за чего весь этот крик, что у тебя его нет?
– Похоже, я что-то напутал.
– Во всем этом все меньше и меньше порядка... Корабль, ночь, чувство изоляции и неуверенности... все это способствует потере сосредоточенности. Мы должны владеть ситуацией. Нужно собраться. Итак. Либо ты потерял письмо, либо его у тебя не было, чтоб потерять, вследствие того, что король никогда его тебе не давал, из чего следует, что он дал его мне, из чего следует, что я положил его в мой внутренний нагрудный карман, из чего следует (медленно извлекая письмо)... что оно находится... здесь. (Они улыбаются друг другу.) Мы не должны так распускаться.
Пауза. Розенкранц берет у него письмо.