Розетта

Празднование проходило вокруг Портман-сквер, за Оксфорд-стрит, поскольку на Портман-сквер находилась большая часть дипломатических представительств. Там жили послы, которые занимались оформлением договора. По улицам Лондона бродили сотни тысяч человек. Пожилые джентльмены поняли, что им следовало оставить экипаж на Уимпоул-стрит. Они приказали кучеру свернуть в сторону, подальше от толпы. Им пришлось возвращаться через Сент-Джеймс-стрит. Они с трудом прокладывали путь через возбужденную поющую толпу горожан, проходили мимо заведений для джентльменов, которые все еще состояли в «Клубе святых небес». Из дверей вываливались молодые франты, распевавшие «Бони приплыл». В одной из витрин горящими свечами выложили слово МИР. Некоторые уже с трудом стояли на ногах. Джентльмены держали Розу под руки, помогая пробираться сквозь ночной поток смеющихся, кричащих лондонцев. Уличные торговцы продавали имбирные пряники в виде солдат и небольших флагов. В окнах каждого дома на улицах, прилегавших к Портман-сквер, стояли зажженные свечи. Они ярко освещали толпу, трубачей и мэра.

— Ох! — воскликнула Роза, увидев, что Портман-сквер тоже залит светом. — Ох, как я люблю Лондон!

Из всех больших окон лился свет свечей. Где-то запускали шутихи, люди пели. Старые джентльмены рассмеялись, увидев, что посреди площади застряли экипажи, которые не могли сдвинуться с места. Они снова порадовались, что оставили карету. Роза внезапно остановилась и удивленно повернулась к джентльменам.

— Ну конечно же! Конечно, я знаю, чего хочу! Когда я вернусь из Парижа, я найду небольшую каморку возле Брук-стрит и буду жить, как прежде! Я хочу быть сама собой!

— Дорогая. — Старые джентльмены посмотрели на нее, и в их взгляде, возможно, было что-то похожее на жалость. — Дорогая, — повторили они. На какое-то мгновение все трое остановились. — Нельзя жить, как раньше, все меняется. Так мы и узнаем, что время идет. Но, — им пришлось кричать, чтобы она могла их услышать, — когда ты вернешься в Лондон, мы посмотрим, чем можем тебе помочь!

Свечи пылали, как миллион звезд, шутихи взрывались, толпа бесновалась, потому что наконец наступил мир.

Глава десятая

— Если я встречу Бонапарта, а скорее всего, так и случится, я скажу ему, что он убил моего сына. Я скажу ему все, что думаю о его войне, его терроре и «демократических» идеях. Нам нет дела до этого. Пускай не воображает, что английская леди боится крестьянина с Корсики! Он может быть тираном, он может терроризировать Средиземноморье, но он не сможет повелевать мной. Я встречала множество избалованных французов — всех этих ярких созданий, которые приезжают сюда и пагубно влияют на решительных английских мужчин своим пижонством. Я удивляюсь, как у нас вообще остались мужчины, умеющие сражаться.

Вдовствующая виконтесса Гокрокер резко подалась вперед, когда карета накренилась на крутом повороте. Ее широкая юбка накрыла всех сидящих рядом. Но поток ее красноречия не иссяк.

— Я наконец поговорила с кузиной, герцогиней Сифорт, о том, разумно ли встречаться с Жозефиной. Ведь о ней ходит столько разных слухов! Если бы с нами ехала Долли, я бы не решилась их рассказывать. Герцогиня поведала мне общеизвестный факт, что, когда эта новая мода, — тут она с неодобрением взглянула на Розу, хотя на той было приличное платье оливково-зеленого цвета с длинными рукавами и, конечно же, нижние юбки, — что, когда возникла эта так называемая мода, Жозефина погружалась в воду в одежде, и ее легкое платье прилипало к телу самым вульгарным образом. Так платье и высыхало. Этим она хотела привлечь внимание Наполеона. — Вдова отметила, что после этих слов Джордж Фэллон рассмеялся, а Роза слегка покраснела. — По крайней мере, мы вооружены этой информацией. Поэтому мы будем вести себя очень сдержанно, когда встретим такую особу, хотя я подозреваю, что Бонапарту нас представит именно Жозефина. Но мы не должны забывать, что Наполеон — обычный человек небольшого роста. Он несет ответственность за смерть моего сына. И я ему об этом скажу!

Джордж перебил мать довольно усталым голосом, как он поступал время от времени:

— Как я сказал, мама, мы одержали победу в сражении при Абукире. Средиземноморье наше. Договор подписан. Наступил мир.

— Мы в мире с прекрасной Францией, pas Buonaparte, pas du tout[21]. У нас нет мира с ним. Он убил моего сына.

— Я повторял много-много раз, мама: когда убили Гарри, Бонапарт уже вернулся во Францию.

Казалось, она его не услышала. Когда они подъехали к морю, она повысила голос, чтобы заглушить шум колес.

— Целых пять лет нам приходилось обходиться без поездок на континент. Я воспринимаю это очень лично, как серьезную неприятность. Надеюсь, он не тронул «Hotel d’Empire»[22], а также бульвары и оперу. Жозефина проводит приемы в салоне для дам из Англии. Несколько раз на них присутствовал Наполеон. Герцогиня Сифорт все устроит, и я тоже смогу пойти туда. И я пойду. Я думаю, мой долг состоит в том, чтобы сказать ему, что я думаю о нем, но я не буду кланяться ему. Он не должен считать, что мы почитаем его!