Рождение апокрифа

Господин де Лоншан, которого де Борн видел всего один раз в жизни, произвел на менестреля отталкивающее впечатление. Покойный канцлер росточком едва достигал уровня груди Ричарда, имел огромную лысую голову и кривые ноги. Вдобавок всегда горбился и потому казался выходцем из жутких ирландских легенд о жителях Полых Холмов – настоящий зловредный боуги.

– Годфри явился в Лондон, завоевал доверие моего младшего братца Джона, и тот, тварь такая, поднял баронов и горожан к бунту, – хмуро проговорил Ричард. – Канцлера вздернули. Денег в казне якобы не нашли, чему я совершенно не верю. Лоншан постоянно присылал мне по пятьдесят тысяч фунтов в месяц. Доходили слухи, будто бы воровал еще больше, но я сомневаюсь – Лоншан отъявленный трус и не посмел бы обкрадывать короля. Он ведь был обязан мне всем состоянием и должностью!

– Отъявленные трусы как раз воруют больше всех, – наставительно отозвался Бертран де Борн. – Правильно сомневаешься. Зная хитрюгу Джона, могу сказать, что, наверное, твой брат и присвоил все золото канцлера. На пару с Годфри. Так что же дальше? Придется задержать отплытие в Святую землю?

– Никогда! – рявкнул король. Сидевшие на камнях чайки в ужасе поднялись на крыло. – Я достану деньги где угодно! Дам лены в Англии тамплиерам, пусть подавятся! Продам Шотландию, наконец!

– Кто ее купит, эту Шотландию… – буркнул менестрель и с ледяной вежливостью в голосе попросил: – Перестаньте орать, сир, у меня в голове звенит. Между прочим, ваша драгоценная Шотландия давно продана самим шотландцам. Приснопамятным малышом-канцлером. Забыл? Твой папенька очень бы огорчился – воевал, старался, привел короля скоттов к присяге… А мэтр де Лоншан широким жестом предоставил горским варварам независимость, и всего за двести тысяч фунтов. Если не ошибаюсь, тебе этого хватило на полтора месяца.

– Хоть ты-то мне не указывай, что и как делать! – искренне рассердился Ричард.

– Молчу, молчу, – де Борн с показным испугом перекатился набок и умоляющим жестом протянул к Ричарду ладонь. – Не имею права оспаривать решения помазанника Божьего. Могу лишь порекомендовать завоевать Шотландию снова, а потом еще раз подарить им свободу от вассальной клятвы. За сумму, гораздо бoльшую.

Ричард сдвинул брови и вспушил пальцами густую светлую шевелюру:

– А что, неплохая мысль. Вернемся из Палестины…

– Я же шучу! Да и с Палестиной как-то грустно получается. Что, у тебя совсем не осталось золота?

– Несколько тысяч безантов, – уныло проговорил король. – А людей нужно кормить, платить рыцарям, отдавать долги. Скоро заявятся ломбардцы и тамплиеры с заемными письмами и начнут сосать кровь. Я бы облегчил положение при помощи приданого Беренгарии, но на деньги Наварры наложила руку матушка, с ней особо не поспоришь. «Все для Англии, все для государства! Посмотрите на Филиппа-Августа! Будьте благоразумнее, сын мой!» Надоело!! Почему Лоншан мог доставать средства и доставал их всегда, а Годфри не может? Казна пополнится, как только мы возьмем несколько городов в Палестине и отправим добычу в Англию! Если повезет, я надумал после взятия Иерусалима повести армию в Египет – в Александрии, Газе и Каире спрятаны сказочные богатства!..

– Воображаю себе картину после похода в Египет, – сладенько выговорил де Борн. – К пристаням Дувра подходят корабли, доверху груженые кошками, взятыми у александрийского эмира в качестве военной добычи… Только, сир, позволю себе напомнить, что в Англии животных никто не купит. Из-за полнейшей нищеты. Какой Египет, мой король? Очнитесь и протрезвейте! Нам бы с Сицилии отплыть! Ричард, поднимись ото сна и придумай, где взять денег! Понятно, что тамплиеры, ломбардцы, Филипп-Август, Папа или Танкред в качестве кредиторов отпадают. Тебе никто не выделит и фартинга. Если сумеешь разжалобить матушку, может быть, Элеонора и найдет немножко золота. Отправлять послов к императору Фридриху? Он сам в тратах, да теперь Барбароссу и не догонишь – армия германца вышла из Нюрнберга еще летом, значит, сейчас Фридрих марширует через Венгрию.

– Византийцы, – вяло предположил король. – Базилевс Андроник богат и вроде бы союзник… Нет, не даст. К тому же деньги нужны срочно. Обратиться к герцогине Бургундской? Что за страшные времена, когда приходится собирать по медяку на святое дело освобождения Гроба Господня!

– Женись на Беренгарии и уговори мать отдать ради похода часть приданого, – хмыкнул менестрель. – Элеонора повозмущается, но, если ты проявишь достаточно терпения и настойчивости, уступит.

– Моя мать еще никогда никому не уступала, – со вздохом напомнил Ричард. – Ни королю Людовику, ни Стефану, ни Генриху… Безусловно, она меня любит, но еще больше любит корону.