Рождение бога

— А-а. — Лицо здоровяка исказила понимающая улыбка. Он опрометью бросился к двери и через секунду вновь появился, сжимая в лапах кувалду.

— Замечательно! — Восхищению Эйсая не было предела. — И как раз подходящий размер.

Он принял инструмент из рук громилы.

— Ты свободен.

Однако здоровяк не собирался уходить.

— Ты свободен! — жестче произнес Эйсай. Пират посмотрел на своего капитана.

— Вы как? — пробасил он. — Вам ничего не нужно?

— Спасибо, нет. — Ольга была растрогана таким проявлением чувств.

— Я хочу, чтобы вы знали, — не обращая внимания на яростные взгляды нихонца, продолжил пират, — все ребята очень волнуются за вас. Туго велел передать, что мы все сделаем, чтобы вытащить вас отсюда.

— Очень мило, — перебил его юноша, — а теперь, если ты все сказал, может, оставишь нас.

Пират неодобрительно посмотрел на него.

— Если с капитаном что-нибудь случится, я лично разорву тебя на куски.

Глядя на его фигуру, обещанию вполне можно было поверить.

Когда за здоровяком закрылась дверь, Эйсай повернулся к Ольге.

— Необычайно трогательная сцена.

— Многих из них я спасла из рук твоих приспешников, — с достоинством ответила девушка.

— Они не мои приспешники, как и я их, и самое обидное, что ни ты, ни команда так и не поверят мне. Ну да ладно, — он перевел взгляд на поднос, надеюсь, ты проголодалась.

32

— Рип, Рип, приди в себя, ну очнись же.

В нос ударил резкий неприятный запах, и Винклер, поморщившись, разлепил веки.

— Но где?.. — не понял он в первую минуту — над ним сидел император с ампулкой аммиака в руках.

— Ну, слава богу, — вздохнул император, — я уже собрался на корабль тебя тащить.

Рип огляделся по сторонам. Он находился среди развалин. Облупленные стены, засыпанный обломками пол и туша огромного зверя.

— Что здесь произошло? — Вопрос звучал несколько глупо, но нужно было что-то спросить. Из головы не уходил сон, или видение. Планета… облака… замок…

— Этот парень слегка задел тебя. — Император указал на зверя. — Рана не полостная, но шрам останется, они, как известно, украшают мужчину. Правитель посерьезнел. — Идти сможешь?

Рип пошевелил руками, затем ногами.

— Да, — прохрипел он, — кажется, все в порядке. Ума не приложу, как такое могло случиться. Раньше я никогда не падал в обморок.

— Ну, все бывает в первый раз. — Император помог ему подняться. — Если трудно, обопрись на меня.

— Да нет, все в порядке. — Рип действительно чувствовал себя хорошо. Немного болела рана да мешала повязка, сползающая на глаз, а так ничего.

— Здесь нам больше делать нечего. — Император отряхнул пыль с одежды. Последний раз сюда ступала нога человека лет восемьдесят, если не сто назад.

— Значит, все пропало, ниточка оборвалась, нам негде больше искать Марико.

— Ты не хуже меня знаешь, что мы не остановимся. Посмотри на дело с такой стороны: теперь у нас появилась надежда. Мы узнали, кому принадлежит глаз. Если еще что-нибудь известно об этой секте, то, клянусь предками, мы откопаем это и тогда, если это они, пусть молятся своему богу, ибо ничего другого им не останется.

— Возвращаемся домой?

— Да, домой, а там посмотрим.

33

— Не хочу, не буду этого есть. — Девушка отворачивала голову, но Эйсай заботливой нянькой подносил к ее рту все новые и новые порции.

— Ну же, не будь упрямицей. Ложечку за доброго дядю Эйсая, а иначе придет бука и заберет непослушную девочку.

— Бук не бывает, — зло отрезала Ольга. Вернее, попыталась отрезать, так как в этот момент Эйсай ловко сунул ей в рот очередную ложку.

— Если ты будешь плохо кушать, то нехороший дядя Туго оторвет доброму дяде Эйсаю голову. Ты же не хочешь, чтобы дяде Эйсаю было больно. — Бывший пленник отломал ножку у запеченной утки и, размахивая перед носом, возбуждал у Ольги аппетит.

— Прекрати, — взмолилась девушка, — я уже давно не маленькая, а ты вовсе не добрый.

— Добрый, добрый. — Эйсай опять ловко попал ей между зубов. Мясо оказалось во рту.

Не в силах противиться, Ольга с аппетитом проглотила кусок. Рука девушки потянулась к блюду за новой порцией.

— Эй, эй, потише. — Эйсай отодвинул поднос.

— В чем дело? — возмутилась девушка. — То ты насильно кормишь меня, а то забираешь чуть ли не изо рта. Это что, новый способ издевательства?

— Нет, — Эйсай прикинул расстояние и отодвинул поднос еще дальше, просто мера предосторожности. Мало ли чего твои поклонники додумались подсыпать в еду. Снотворное там или наркотик, который действует через время, вот я и дал попробовать тебе от каждого блюда.

— Ах ты… — Руки Ольги лихорадочно шарили в поисках предмета потяжелее и, желательно, покорявее.

Наконец они сомкнулись на холодном пластике рукоятки кувалды.

— Я тебе покажу… — Девушка попыталась оторвать инструмент от пола — у нее мало что получилось. — Да я голову тебе… — Она отпустила рукоятку и в бешенстве сжала кулаки. — Будь ты проклят.

— Зачем же так. Я уже говорил, что в гневе ты особенно прекрасна?

— Представь себе.

— Да? — Эйсай погрустнел. — Старею. Стал повторяться, раньше со мной такого не случалось. Это ты на меня так влияешь.

— Отпусти меня и влиянию конец.