Рождение богов

— Нет, спасибо. У нас мало времени, — Леша обернулся на царского представителя, и тот недоуменно качнул головой. Он-то был не против выпить.

— Вот, господа, купчая. Проверьте, здесь все написано. И приметы каждого перечислены: у этолийца — шрам на щеке справа; у скифа — нет мизинца на левой руке; у платейца…

— Да, да. Конечно… — Леша махнул рукой, прерывая этот словесный поток. — Господин поверенный сейчас всё засвидетельствует. Нет мизинца у скифа — верно…

— Кстати, про этого скифа… Ты позволишь, господин?

— Позволю что?

— Рассказать кое-что важное.

— Звучит не очень обнадеживающе.

— Нет-нет! Ничего такого. Просто этот скиф совершенно не говорит по-эллински…

— Ну да. Надеюсь, это ему не помешает в работе.

— Так вот. Я не сказал об этом утром, но думаю, что негоже умалчивать…

— О чем?

— У этого скифа есть… эээ… сестра…

— Сестра? Почему ты раньше молчал?

— Я знал, что тебе, господин, не нужна женщина. Кроме того, она больна… Я хотел вылечить ее. Моя служанка о ней очень заботится… Но скиф, когда узнал, что им суждено расстаться, так огорчился… Прямо сердце разрывалось! А уж как расстроилась девушка…

Леша невольно поморщился и недоверчиво посмотрел на работорговца. Перевел взгляд на скифа, сидящего в углу.

— Что-то он не выглядит сильно расстроенным.

— Суровый северный варвар. Железный человек… Что и говорить. Но видел бы ты его сестру… Боюсь, она умрет от тоски и горя!

— То есть ты мне хочешь всучить еще и больную рабыню?

— Нет, что ты, господин! Я просто не хочу разлучать брата с сестрой!

Алексей чувствовал, что тут какой-то подвох.

Он повернулся к скифу:

— У тебя есть сестра? — спросил его по-гречески.

Скиф лишь безразлично посмотрел ему в глаза и пожал плечами.

— И сколько ты хочешь за эту женщину?

Работорговец сделал вид, что что-то сосредоточенно подсчитывает в уме.

— Три мины, — наконец заявил он и замер от собственной наглости.

Леша понимал, что не стоит верить работорговцу на слово. Что нужно торговаться и что женщина, скорее всего, умрет. Но ему стало так противно и мерзко… Хотелось как можно быстрее убраться из этого дома. Кроме того, был шанс, что добрая ключница Эфимия выходит эту женщину. А лишняя служанка на кухне не помешает.

— Я пришлю лекаря. Если он скажет, что женщина переживет дорогу, то я заплачу за нее… две мины.

— Не хотите ли взглянуть на рабыню? — неуверенно спросил торговец.

— Нет, не хочу.

— Хорошо, господин Алексиус. Две мины. Я согласен.

— Завтра мой слуга заберет рабов и эту женщину, если лекарь позволит.

— Конечно, господин!

Когда гости ушли, работорговец радостно вскочил:

— Так! Сделайте куриный бульон и напоите рабыню! Если не будет пить — вливайте силой! Я хочу, чтобы завтра она была свежа, как молодая лань! А потом пусть хоть с обрыва прыгает, дура благородная!

5

Уже перевалило далеко за полдень, когда в доме работорговца появился лекарь. Он быстро осмотрел рабов мужчин и одобрительно кивнул Хиону:

— Здесь все в порядке.

Потом повернулся к работорговцу:

— Ну что же. Давайте посмотрим рабыню!

Тот нервно потер ладони и заискивающе улыбнулся:

— Эээ… Уважаемые… Может, вина и чем-нибудь перекусить? Мне сегодня мясной пирог на обед испекли — пальчики оближешь!

Лекарь с Хионом переглянулись.

— Вина всегда можно выпить, но сначала нужно осмотреть женщину.

— Да-да! Разумеется. Прошу вас… — работорговец распахнул дверь на женскую половину дома.

Когда Хион увидел девушку, его захлестнула волна какой-то невыразимой тоски, которой была полна темная маленькая каморка, где лежала рабыня. Та даже не взглянула в их сторону. Хиона поразила ее острая беззащитная красота, которую еще можно было разглядеть под маской пронзительной опустошенности.

Казалось, лекарь испытывал схожие чувства.

Он как-то неловко огляделся по сторонам:

— Так чем эта девушка больна?

Работорговец скривился и через силу выдавил:

— Да вот… Лежит так, и все.

— Давно?

Работорговец замялся:

— Ну… Трудно сказать…

Лекарь сел рядом с топчаном из старых, плохо обструганных досок и тронул рабыню за руку:

— Ты меня слышишь?

Девушка устало посмотрела на него и кивнула.

— У тебя что-нибудь болит?

Она мотнула головой.

Лекарь коснулся ее лба.

— Жара нет… Как тебя зовут?

Девушка словно не услышала вопрос и снова устремила взор в потолок.

Лекарь озадаченно почесал затылок.

— Нужно вывести ее на свет. Тут очень темно, — он вопросительно посмотрел на работорговца. — Она может ходить?

Тот недоуменно пожал плечами.

— Ты можешь встать? — спросил лекарь у рабыни.

Она закрыла глаза, сжала ладонь в кулак и снова разжала. Затем открыла глаза и взглянула на лекаря:

— Да.

— Хорошо. Давай выйдем во двор!

Девушка медленно села на топчане, придерживаясь рукой за стену. Она замерла на несколько мгновений, словно прислушиваясь к своим ощущениям, а затем плавно поднялась. Ее качнуло, и лекарь тут же подхватил ее за локоть.

— Все в порядке?

— Да.

— Что-нибудь беспокоит?

— Нет.

Лекарь понимающе кивнул:

— Закружилась голова?

Повисла пауза.

Наконец девушка, словно через силу, выдавила:

— Да.

— Хорошо. Пойдемте во двор.

6