Рождение человечества. Начало человеческой истории как предмет социально-философского исследования

В «разобранном» виде идеи, сходные с идеями Поршнева, в последние годы достаточно часто можно встретить в работах и высказываниях специалистов из разных областей знания. Однако никому из них не хватает поршневской широты постановки проблемы, его разностороннего интереса и кругозора. А самое главное, им не хватает диалектического мировоззрения.

Но мы не теряем исторического оптимизма. Как писал советский ученый и философ Михаил Лифшиц:

«Истина существует. Она существует в практической жизни как закон, карающий за всякое отступление от диктата действительности. … Истина существует вопреки тем, кто «поумнел», как известный герой повести Боборыкина, вопреки всем пошлякам-обывателям, скептикам, карьеристам и фарисеям. […] Диалектический материализм есть теория абсолютной объективной истины, а не истины условной, «участковооколоточной», по выражению Щедрина. Истина реального мира вокруг нас находит себе отражение в бесконечном многообразии явлений человеческого духа, она раскрывается в его противоречиях, растет в сознании людей при определенных условиях места и времени, а потому не лишена отпечатка стихийности всякого материального процесса. Но каковы бы ни были черты слепого движения в самом сознании людей, двум разумам не бывать, а одного не миновать»100.

В заключение первой части нам остается лишь повторить ее главный вывод: история вопроса о начале человеческой истории до выхода книги Б. Ф. Поршнева «О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии)» была историей становления средств и методов его разрешения. Собственная научная история у вопроса начинается только в 1974 году с выходом указанной книги101. Лишь в этой книге один из основополагающих вопросов социальной философии – о переходе от биологического к социальному – впервые получает остроту четко сформулированной научной проблемы, а именно – перехода от интердикции к суггестии.

В конце 1960-х в личном письме коллеге Поршнев с грустью заметил: «Для того, чтобы мои работы были поняты и приняты, должно пройти лет пятьдесят»102. В этом смысле время Поршнева наступает прямо сейчас.

Часть вторая

Рождение человечества – рождение социальности. Социально-философское значение концепции начала человеческой истории Б. Ф. Поршнева

В первой главе мы объяснили, почему в центре нашего исследования оказалась концепция начала человеческой истории Б. Ф. Поршнева. Именно профессор Поршнев перевел вопрос о начале истории в научную плоскость. До него история вопроса была историей постановки вопроса, сводилась к тому, что вопрос набирал актуальность параллельно с накоплением предпосылок для ответа на него. Однако и после выхода в 1974 году, через два года после смерти ученого, книги «О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии)» ситуация не проявила очевидных признаков изменения. Несмотря на то что книгу буквально смели с прилавков, так что скоро она стала библиографической редкостью, официальная наука предпочла ее не заметить, и в целом такая ситуация сохраняется до сих пор. Критику ее отдельных моментов в научной литературе можно буквально пересчитать по пальцам. Что же касается концепции Поршнева в целом, то здесь положение еще хуже: ни одного серьезного обсуждения, ни одной рецензии в научных изданиях. При этом среди русскоязычных читателей практически все, кого это касается, книгу читали или хотя бы о ней слышали. Хорошей иллюстрацией может послужить упоминавшаяся ранее работа Светланы Бурлак о происхождении языка, которая начинается словами Поршнева, взятыми в качестве эпиграфа, и… подпись под эпиграфом так и остается единственным упоминанием его имени в тексте.

Объяснение ситуации вполне очевидно: от слишком многих исследователей самых разных отраслей науки книга потребовала изменения отношения ко многим привычным для них вещам, к которому они оказались не готовы. Вопрос о переходе от биологического к социальному уже успел приобрести статус «вечного вопроса», не требующего конкретного ответа. Для «понимания» стало достаточно повторения заученных абстрактных истин. Наука сползала в редукционизм.