Рождение государства. Московская Русь XV–XVI веков

и нихто же им ничем не может указу учинити и волны добрых жаловати, а лихих казнити, а ты [король. — М. К.] по делу не волен еси, что еси посаженой государь, а не вотчинной, как тебя захотели паны твои, так тебе в жалованье государьство и дали.

и никто им ни в чем не может указывать, и вольны добрых жаловать, а злых казнить. Ты же [король] на деле не волен, потому что ты не наследственный, а посаженный государь: как захотели твои паны, так и дали тебе государство в пожалование.

Та же «вотчинная» терминология использовалась певцом «вольного самодержавства» и при описании отношений со своими подданными. «А жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнити вольны же», — так Грозный ответил Курбскому на брошенное ему беглым боярином обвинение в казнях и расправах, учиненных над воеводами и иными приближенными царя.

Именование служилых людей «холопами» государя появилось в придворном этикете в конце XV века[21]. Это новшество стало отражением реальных перемен, которые произошли в отношениях между великими князьями московскими и их военными слугами во второй половине XV века, т. е. в эпоху образования Московского государства. В предшествующий период военная служба сохраняла своего рода вассальный характер: бояре, где бы ни находились их земельные владения, могли выбирать, какому князю служить. Этот принцип многократно повторялся и закреплялся в междукняжеских договорах: «А боярам и слугам межи нас вольным воля». Но уже во время династической войны второй четверти XV века упомянутый принцип фактически перестал соблюдаться, и переходы бояр и слуг от одной враждующей стороны к другой стали рассматриваться как измена и караться соответствующим образом.

В едином государстве от былого права «отъезда» остались только воспоминания. Переход с великокняжеской службы на службу в один из уделов был возможен только с санкции государя, а побег за границу однозначно считался изменой и влек за собой конфискацию владений беглеца, а порой и аресты его родственников.

С исчезновением «вольной службы» бояре и дети боярские оказались в сильной личной зависимости от великого князя, которая весьма напоминала отношения несвободных слуг (холопов) к своему господину. Среди последних были не только «страдники», т. е. холопы, работавшие на пашне, но и послужильцы — ратники, сопровождавшие боярина в военных походах, и тиуны, управлявшие его хозяйством. В условиях господства патримониальных (вотчинных) отношений естественной выглядела аналогия между великокняжеским двором — военным и административным центром формирующегося Русского государства — и двором какого-нибудь крупного землевладельца. А после того как старинное слово «господарь», т. е. «хозяин», расширило свое значение, став титулом великих князей московских как суверенных правителей, та же вотчинная терминология подсказала новое обозначение для изменившегося статуса их военных слуг. Все Московское государство представлялось огромной «вотчиной» государя, а бояре и слуги, находившиеся в его полной власти, стали именоваться его «холопами».

Следует подчеркнуть, однако, что это уничижительное именование носило этикетный характер и употреблялось только в одном контексте — при обращении (челобитье) боярина или иного служилого человека к государю. Сходным образом в течение XVI века утвердились этикетные формулы и для других слоев населения: духовные лица по отношению к царю именовали себя его «богомольцами», а крестьяне — «сиротами».

Изъявление полной покорности государю, выражавшееся в словах «холоп твой (такой-то) челом бьет», шокировало в свое время посла Габсбургов Сигизмунда Герберштейна, не привыкшего к подобному стилю отношений аристократов с монархом, — так появился уже известный нам пассаж в его «Записках», где говорилось о «рабстве» жителей Московии. Но справедливости ради нужно отметить, что реальная действительность не сводилась к этикетной формуле.

Русские вельможи того времени отнюдь не были «рабами» великого князя — в отличие от тех невольников, которые служили при дворе турецкого султана, становясь при удачном стечении обстоятельств его «министрами» (визирями). Знатный князь или боярин XVI века, как правило, имел свой собственный «двор» — уменьшенную копию царского двора — и обширные родовые владения, которые он мог завещать наследникам или отдать «по душе» в монастырь. В его распоряжении был целый штат слуг, а также вооруженный отряд из холопов-послужильцев, с которым он отправлялся на войну.