Рождение и развитие ислама и мусульманской империи (VII-VIII вв.)

Попытки Умара ибн Абдал‘азиза расширить права иноверцев в Мавераннахре, где оставались местные правители со своими вооруженными силами, породило надежды на возможность освободиться от ослабевшей власти. Особенно характерно это было для тех областей, где оставались элементы политической независимости. Это привело к концу 719 г. к отказу некоторых областей Мавераннахра от уплаты дани, что расценивается мусульманскими авторами как отпадение от ислама. Маслама сместил Абдаррахмана ибн Ну‘айма, не справившегося с этой ситуацией, и назначил вместо него своего зятя и троюродного брата Са‘ида ибн Абдал‘азиза, человека, мало способного справиться со стоявшей перед ним задачей приведения Мавераннахра к покорности. Это был сибарит, изнеженный придворной жизнью. Хорасанцев он поразил уже тем, что приехал на двугорбом верблюде, обложенный подушками, в пестрой одежде, моду на которую в верхах завел Сулайман, да и манеры у него, видимо, были женственные. Во всяком случае, когда владетеля Абгара (княжества к югу от Самарканда) спросили после визита к новому наместнику, каков он, тот охарактеризовал его одним словом «хузайна», что по-согдийски значило «дихканка» и ближе всего по смыслу к русскому «барыня». Так и остался он в истории под прозвищем Са‘ид Хузайна.

Начал он свое правление, конечно, с выколачивания недоимок с людей, ведавших финансами. Неразбериха, возникшая при Умаре, когда с кого-то теоретически можно было брать меньше, а практически брали по-прежнему, отчитываясь по должному минимуму, открывала широкие возможности для присвоения собранных денег. В самом деле, хорасанская верхушка располагала большими деньгами: так один из знатных хорасанцев выкупил несколько арестованных по подозрению в утайке казенных денег за 700000 дирхемов. Заключенных по такому обвинению жестоко избивали, и двое из них даже умерли от побоев.

Менее удачлив оказался Са‘ид в военной сфере. В 720 г. в Междуречье стали вторгаться тюрки, поддержанные согдийцами, нападая даже на арабские гарнизоны в крепостях, расположенных на дороге из Бухары в Самарканд. Так была осаждена крепость Каср ал-Бахили («Замок бахилитов»), где-то в районе современного Катта-Кургана, в которой находилось 100 семей арабов. Доведенные до крайности, они решили убить своих жен и сами погибнуть в последнем бою. Отряд из Самарканда отогнал тюрков ночным нападением и вывез гарнизон, а крепость была оставлена.

События вокруг Каср ал-Бахили показывают, что главная дорога, связывавшая Бухару и Самарканд, в любой момент могла быть перехвачена тюрками. Арабы потребовали от Са‘ида решительных действий. Са‘ид собрал войско, и сам возглавил поход. Значительная часть Согда отпала от ислама, и дымы возрожденных храмов огня наглядно свидетельствовали об этом. Войско было очень недовольно его мягкостью по отношению к согдийцам: он не давал опустошать мятежные земли, говоря, что Согд – сад повелителя верующих, и избивать бежавшего врага. Но еще больше возмущало воинов то, что он запрещал захватывать и обращать в рабство семьи мятежных согдийцев – захваченных заставлял освобождать, а захвативших – наказывал. Презрение к изнеженности столичного модника, нерешительность в ведении войны – все вызывало ненависть к нему хорасанских воинов и выразилось в ядовитой сатире местного поэта:

Ты на врага пошел, шутя и забавляясь

 —Член на виду и в ножны вложен меч.
С врагами ты – стыдливая супруга,
Для нас – клинок, чтоб голову отсечь.
Согд доится, когда войска надавят,
Дивлюсь, как можешь этим пренебречь.

Избалованность сочеталась в Са‘иде Хузайне с высокомерием и коварством. Хаййана ан-Набати, главу хорасанских мавлов, заподозренного в намерении совершить измену, он угостил чашкой кислого молока с намешанным туда золотом, истертым в пыль, и тот через несколько дней умер. Возможно, образ этого наместника в исторической памяти арабов оказался бы несколько иным, одержи он победу над мятежными согдийскими дихканами, но побед не было. Са‘ид со своим войском находился в Самарканде в полуокружении без заметных побед и поражений. Хорасанцы жаловались на него, но он был неуязвим, пока за его спиной стоял могущественный родственник. И только после того, как Йазид сместил Масламу за недостаточные поступления в казну и на его место был назначен Умар ибн Хубайра, командовавший военными действиями на море во время осады Константинополя, был отставлен незадачливый Са‘ид Хузайна. Его сменил решительный Са‘ид ибн Амр ал-Хараши, человек хаджжаджевской выучки.