Рождение Мары

– Сейчас я перевоплощусь и полечу впереди, – в голосе Нанду зазвучали командные нотки Вукович. – Проверю, все ли свободно. Показывай, куда лететь, а я дам знак, если кого-то замечу. На всякий случай смени облик. Тебя не должны здесь видеть.

Мара настроилась и снова отрастила светлые волосы. Блондинок всегда жалеют.

– А какой сигнал? – спросила она. – Свистеть нельзя, разбудим кого-то.

– Давай так: лечу под потолком – идти можно. Лечу вниз – стоп. Тебе в лицо – срочно назад.

Ее обдало жаром – так всегда бывало, когда Нанду или Брин перевоплощались. Профессор Эдлунд что-то объяснял про размер тотема и выброс энергии, но Мара так и не смогла вникнуть. Или не пыталась.

Она оделась. Стиснув зубы, влезла в мокрые сапоги, хотя в конце концов распухшей щиколотке стало приятно от влажной прохлады, и приоткрыла дверь – учительское крыло пустовало. Спрятала ключ, махнула Нанду и поспешила вниз, припадая на здоровую ногу. На первом этаже остановилась, пропустила дрозда вперед, он вернулся и взмыл к потолку. Охранника в коридоре не было. На цыпочках пробиралась вдоль стены – из его каморки доносился приглушенный гомон телевизора. Прошмыгнула к выходу – связка с ключами лежала на столе у входной двери, на том самом столе с хреновыми бабочками. Иван Саныч, бывало, выходил перед сном проветриваться и оставлял ключи под рукой.

Мара уже открывала последний, нижний замок, когда услышала за спиной громкий возглас.

– Куда это ты?! А ну стоять! – прокричал охранник.

Она замерла. Зажмурилась, перевоплотилась, как она надеялась, в парня. Мельком взглянула на руки – мужские. И сапоги до боли сдавили ступни.

– Ты кто?

– Кирилл Осипов, – Мара не оборачивалась.

Ему не повредит взбучка.

– А ну отойди от двери! – Дикция охранника была нечеткой. – Сколько раз говорили! Еще одна выходка – и в кадетский интернат! Вот там порядок! Что ты стоишь? Отбой был два часа назад!

– Птица залетела. Хотел выпустить.

– Уйди, я сам!

Он двинулся к ней, но Нанду, слетев на пол, перевоплотился. Бедный Иван Саныч взвыл и пошатнулся.

– Бежим, – крикнул бразилец, и она толкнула дверь.

Нанду кинулся следом. Видимо, следующая трансформация была уже на бегу, потому что, пока Мара возилась с замком на воротах, дрозд уже исчез за забором. Охранник так и не вышел.

Машина Вукович с готовностью рычала и пускала клубы дыма в двух шагах. Мара пропустила птицу внутрь, плюхнулась на сиденье, и хорватка вдавила педаль газа в пол. Девочку впечатало в спинку.

– Как все прошло? – Опекунша сжимала руль обеими руками.

– Нормально, – прокряхтел Нанду, натягивая джинсы. – Никто не видел, как мы ушли.

Мара смолчала. Она понимала, что ее друг нарушил главное правило международного кодекса солнцерожденных о запрете трансформаций перед обычными людьми. Первокурсники только подбирались к основам права, но это их сразу заставили выучить назубок. Нанду рисковал ради нее, и выдавать его она не собиралась. Все равно Иван Саныч был под мухой, и, даже если он настолько глуп, чтобы поведать миру о превращении птахи в голого парня, его в лучшем случае уволят, а в худшем – упекут в дурку. Внутри камеры нет, а снаружи… Что они засекут? Убегающую фигуру? Кому нужны лишние проблемы, если все на месте и никто не пропал? Да и охранник, наверное, решил проспаться, так что смотреть в мониторы некому.

– Нормально, – повторила Мара и почувствовала, как ладонь Нанду сжимает ее плечо. – Все уже спали.

Вукович отложила допросы. Ехали молча, каждый думал о своем, бразильский щебетун – и тот был на удивление тих.

– У нас нет никакой еды? – Маре хотелось если не насытиться, то хотя бы утешиться. – В гостинице ужин давно закончился.

– Мы не едем в гостиницу, – сообщила хорватка.

Действительно, прошло уже минут сорок, а за окном так и не посветлело от городских огней.

– Она сказала, надо срочно возвращаться в Москву, – пояснил Нанду.

– Не она, а мисс Вукович, – женщина сжала губы и еще крепче вцепилась в руль. – Не стоило брать вас с собой. Представить не могу, что скажет донна Зилда. Какой скандал!.. Посмотри, в бардачке оставались крекеры.

Мара разорвала упаковку и с громким хрустом умяла несколько штук. Дразняще запахло сыром. Нанду потянулся через спинку и тоже взял себе пригоршню.

– Мисс Вукович? – спросила Мара, прожевав.

– А?

– У вас нет знакомых, которым нужна дочь?

– Ты о чем? – Хорватка нахмурилась и даже на мгновение оторвала взгляд от дороги.

– Моя подруга… Лиза Тимохина… Из интерната. Ей там плохо приходится. А она нормальная, послушная! Отличная. Может, вы спросите у знакомых? Или какие-то связи? Да, она не перевертыш, но ведь человек-то хороший…

– Я поняла тебя, – Вукович вздохнула. – Была у нас одна выпускница… Муж и сын погибли, она одинока. Я поговорю.

– Серьезно? – обрадовалась Мара.

– Обещаю.

И ей можно было верить.

– Хотите? – Мара протянула пачку опекунше: та только качнула головой, от нее исходила нервозность. – Да вы не волнуйтесь. Мы про похищение никому не расскажем.

– Не в моих правилах такие вещи скрывать. Преступник, кем бы он ни был, на свободе. И ты в опасности, пока мы все не выясним.