Рождение мечника

Мы заметались по площадке, нанося и отражая удары энергетических импульсов. В отличие от обычных республиканок, нам для этого не требовалось даже соприкасаться клинками — слишком велика была энергетическая насыщенность наших собственных тел. В другой ситуации мы бы давили друг друга невидимыми обычному взгляду полями, и от их чудовищной напряжённости то тут, то там происходили бы локальные пробои в виде искры или дуги. Но сейчас, в угоду зрелищности, мы упражнялись не в тихом смертоубийстве, а в бесконечных пробоях. Били друг друга молниями, обрушивали друг на друга снопы горячих искр, жгли плазмой. А так как наших с Силеной сил было достаточно, чтобы устраивать пробои в любой точке зала, то и побегать нам пришлось изрядно.

Со стороны это смотрелось потрясающе: среди беснующихся верениц энергетических разрядов, то и дело окутываясь пеленой защитных вспышек, сновали две тени. То, что дерущие — люди, было заметно лишь по контурам тел, никаких черт или отдельных движений заметить было невозможно из-за постоянного искрения и искажённого, плывущего от напряжения схлестнувшихся энергетик пространства. Напряжение нарастало, и вскоре от бесконечного искрения разрядов сделалось нестерпимо светло. Глаза людей просто слепли, демонстрируя им лишь точки засветов на чёрном фоне. Это была кульминация. Когда ослеплённые обыватели проморгались, их взглядам предстал привычный серебристый металл трюма, а из того места, где только что бесновалась энергетическая вакханалия, вышли, держать под руку, два человека — мужчина и женщина. Наверное, так можно было бы запечатлеть момент сотворения человека в какой-нибудь религии.

— Что-то загонял ты меня сегодня, мальчик. Пойду я, пожалуй, — устало улыбнулась мечница, впрочем, «остатков» её сил вполне хватило, чтобы впиться в мои губы коротким поцелуем. Это действо неожиданно всколыхнуло новую волну разрядов вокруг наших тел. Когда валькирия всё же отлепилась от меня и направилась в сторону ангара с челноком, её провожали восхищённые и опасливые взгляды едва ли не половины десантников.

Бой произвёл на зрителей неизгладимое впечатление. Тем сильней был эффект от нашего с Силеной короткого флирта — как будто и не было этого жуткого по насыщенности энергий столкновения. Только Фрина, уже возле люка своего корабля, недовольно поинтересовалась:

— Ну и зачем этот цирк? Любишь же ты эффектные приёмы!

— Фри, это вы мне для любви, а с командой мне ещё вместе работать.

— Я запомню, — в глазах фурии сверкнул металл. Если она что-то запомнит, то это обязательно всплывёт в самый неподходящий момент.

— Не надо, девочка, я не хотел никого оскорбить. Вам с сёстрами я доверяю во всём, мне уже не нужно нарабатывать у вас репутацию, а вот команда… она же совершенно дикая. Одно дело сказать, что ты мечник, и совсем другое — показать. В красочных картинках.

— Ладно, прощён, — одними уголками рта улыбнулась холодная капитанша. — У меня нет причин подозревать тебя в показушности, да и существовать для твоей любви… есть в этом что-то. Правда, Ри?

— О да, сестра! Я ведь только и существую… для его любви. Но тебя ведь не само замечание задело, а его односторонность?

— Скорее, его несерьёзность при достаточно серьёзных последствиях, которые игра с полями могла породить для команды. Меня саму несколько раз сильно тряхнуло… В общем, ты мне должен, Леон.

— Вроде бы это ты мне была должна? Разве одно не отменяет другого?

— Нет. Теперь и я тебе должна, и ты мне должен. Мы теперь крепко связаны: стоит тебе использовать мой долг, и я могу использовать твой, и наоборот. Это сильно повышает градус нашей игры. Подумай над моими словами, капитан!

— Обязательно, капитан!

С Фриной мы не только целовались, она ещё и обнять себя позволила, и даже пройтись ладонями по упругой попке. Однако я каждой клеточкой тела ощущал, что мне именно позволяют вести игру. В сознании живо заворочалось чувственное воспоминание… Многие мои земные пассии держали дома кошек. Почему-то у земных женщин на этом бзик. Кошки же имели одну интересную особенность — они всегда приходили сами, не терпели насильственной ласки. Так и Фрина сейчас живо напомнила мне этот своенравный блохастый коврик. Под впечатлением от столь вольных ассоциаций я ещё долго стоял и смотрел вслед уходящей ласточке [22], а потом — провожал взглядом стартующий корабль. Меня совершенно не беспокоила частичная разгерметизация ангара, верная пелена позволяла спокойно переживать и не такое. А рядом со мной всё это время была Ри. Почему-то валькирия не пожелала прерывать «медитативный» настрой своего мечника, но что-то мне подсказывало, что с ней придётся долго объясняться уже после, наедине.

Вместе с республиканками на фрегат убыла первая партия наших техников, которым предстояло пройти там полный курс дезактивации и глубокой очистки организма от радиоактивной дряни — наследия достопамятной свалки. До момента появления на пиратской базе я планировал провести такой курс для всех пострадавших, благо фрегат дальней разведки, как исследовательское судно, позволял и не такое.