Рождение мечника

— Ага. Уже давно, — поддакнул третий, длинный, словно жердь, с болезненным белым лицом.

Заводила, между тем, приблизился к девчонке вплотную. Его горячечное дыхание обжигало белокурой шею, но вместо возбуждения вызывало лишь дрожь презрения. Парень положил ладонь на бедро девочке, отчего она вздрогнула и громко взвизгнула, но в последний момент взяла себя в руки. Взгляд ангелочка вспыхнул лисьей хитростью, она вдруг подалась вперёд.

— Зачем нам свидетели? — горячо зашептала девочка на ушко мальчика. — Пусть уйдут!

— Щас! — фыркнул заводила. — Они должны видеть. Чтобы… чтобы подтвердить…

Рука парня начала просачиваться за резинку милых штанишек белокурой. Она опять заголосила, со всей силы впиваясь пальчиками в ненавистную руку. Но парень был далеко не глуп, он ждал чего-то подобного. Чтобы окончательно деморализовать свою визави, он отвесил ей хлёсткий удар по лицу. Крик оборвался, девочка теперь смотрела затравленной волчицей. И в тот момент, когда парень запустил под сорочку девочки свою вторую руку, в помещении появился новый персонаж.

Конечно, это был я, собственной персоной. Совсем мелкий, но, несмотря на восьмилетний возраст, крепко, совсем не по-мальчишески, сбитый. Вошёл уверенно, мазнул безразличным взглядом по старшим пацанам и собирался уже отправиться делать свои дела, когда глаза уловили несоответствие. В туалете была девчонка! Увиденное настолько поразило меня — того, мелкого, — что я застыл немым изваянием, оторопело разглядывая белокурое диво.

Девочка было дёрнулась, надеясь на защиту, но её надежды быстро утекли в песок безразличия — не тянул этот шкет на защитника, никак не тянул… Также подумали и старшие парни. Конечно, все здесь друг друга знали. Но старшие в основном общались со старшими, они лишь время от времени делали набеги на территорию мелюзги. Поэтому в лицо пацанёнка знали, но вот что от него ожидать — даже не представляли. Общая старшековская бравада автоматически пометила нового персонажа как досадную, но незначительную помеху.

— Вали отсюда, шкет! — попытался шугануть меня длинный.

Я перевёл взгляд с девчонки на старшака. Мои ноздри раздувались, всё тело отчётливо впитывало разлитые в воздухе эмоции. Женский страх. Мужское возбуждение. Любопытство. Надежду. Всё это концентрировалось в нечто такое, от чего сознание начинало медленно плыть, уступая место чему-то бессознательному.

— Обойдёшься, старшак! — хмыкнул я, делая шаг вперёд. Мой палец указал на кудряшку. — Её здесь быть не должно!

— Тебе сказали: вали отсюда по-хорошему! — надвинулся на меня здоровяк с детским лицом. Но я даже с места не сдвинулся.

— Подожди, Кирилл, — подал голос заводила. — Эй, парень. Давай, делай свои дела, и иди, куда шёл. Это не твоё дело.

На мгновение в помещении повисла напряжённая тишина. Только к женскому страху теперь примешивалась толика недоумения: девочка никак не могла взять в толк, почему с этим шкетом вообще разговаривают. Скорей всего, и сами ребята до конца этого не понимали, но что-то в моём облике заставляло разговаривать. Не шпынять — а именно пытаться уладить дело миром. Заводила, как самый сметливый, с развитой чуйкой, ощущал это лучше всех в комнате.

— Это — моё дело, — без тени страха ответил тогда я, чем шокировал даже здоровяка. Тот просто не ожидал полного отсутствия реакции на себя, такого большого и страшного. — Пусть уходит.

Здоровяк первым не выдержал напряжения. Ему и так рвало крышу от ситуации с девчонкой, так ещё и это недоразумение… Он положил ладонь на мой лоб и ткнул, рассчитывая отбросить. Однако тогдашний я как-то извернулся ногами, смещая вектор тяжести, и рука старшего словно в камень упёрлась. А в следующее мгновение от меня прилетела ответка — ногой по колену. Кирилл теперь ещё больше стал походить на дитё. Вместо того чтобы бить в ответ, он заголосил, хватаясь за отбитое колено. И я тут же этим воспользовался и ударил ещё раз, по второй ноге. Но вперёд уже ринулся длинный. Вдвоём со здоровяком они попытались меня скрутить. Я ужом метался между ними, лягаясь, пинаясь, нанося неумелые, но быстрые и весьма чувствительные удары. Эта чехарда продолжалась несколько минут, пока старшие, предприняв неимоверные усилия, всё же не заломали меня и не потащили к двери.

Но даже в таком плачевном состоянии я не желал мириться с поражением. Извивался, невзирая на боль, которую доставлял каждый вывих рук, пытался достать ногами, пару раз даже больно укусил зубами. Впрочем, старшие всё равно справились. За ними была масса и некоторая рассудительность, вкупе с парной работой, тогда как я был всего лишь диким зверёнышем. Меня вытолкали взашей, и закрыли дверь перед самым носом.

В помещении воцарилась звенящая тишина. Парни тяжело дышали, их заводила хмурился, даже девчонка выглядела растерянной.

— Кто этот бешеный? — спросил длинный у заводилы.

— Не знаю. Видел среди мелких. Вроде бы он тут давно…

— Зачем он вообще влез? — задал вопрос недоумевающий здоровяк.

— Не понимаю, — вынужден был признать главный.