Рождение нации

– И это можно объяснить. Действительно, как ты заметила, турки хоть и корежат из себя европейцев последние лет тридцать-сорок, но сами относятся к тюркской этнической группе народов и их историческая прародина Средняя Азия. А среди большинства азиатских народов как было в средние века, так и до сих пор сохранилась одна общая ментальная черта: самое сильное оскорбление, которое можно нанести народу который ты не любишь, это оскорбить женщин этого народа. Сама подумай, кто больше всех любит оскорблять русских женщин из наших бывших собратьев по СССР. Вон прибалты, как русских не любят, но конкретно русских женщин они не трогают, ни западные украинцы, ни даже молдаване, хотя и те и те русских ненавидят. Всячески оскорблять русских женщин как физически, так и морально модно у народов Средней Азии и Кавказа. А у турок схожий генотип и с теми, и с теми. Из Средней Азии они родом, а с кавказскими народами много веков рядом жили, воевали-кровь мешали, точно так же как славяне с финно-уграми. Вот оттуда у них эта ментальная черта, оскорбил женщину нелюбимого народа и вроде легче ему, исторические поражения не так тяжко воспринимаются…– разговор заканчивали, уже выходя из машины, поднимаясь в лифте, и зайдя в квартиру.

Разговоры говорили, но и о главном, цели своего свидания молодые люди не забывали и делали это уже не спеша, обстоятельно. Они ведь в отличие от своих родителей принадлежали не к «телевизионному», а к «интернетному» поколению и из «сети» знали о, так называемом, сексе такое, о чем их предки в их возрасте разве что смутно догадывались. Тем не менее, широко выложенных в Интернете всевозможные крайности типа анала, орала и кугулингуса у них даже не возникало желание опробовать. В то же время то, что касается «классического варианта», они себе ни в чем не отказывали, не стеснялись ни каких поз, а что касается «места действия», оно никак не ограничивалось одной кроватью. Главную роль здесь играло получение наивысшего удовольствия от этого самого естественного и Богом данного человеку наслаждения. А потом, в перерывах, отдыхая, они вспоминали, что тогда в деревне, в бане и после все равно было лучше… Попутно они могли разговаривать на самые разнообразные темы: эстрада, мода, погода, родичи, цены… Они были счастливы и пока не хотели ничего менять в своих взаимоотношениях, разве что горевали насчет возвращения Викиной подруги и потери такого замечательного места для свиданий.

Но длилась такая идиллия совсем недолго и прервала ее вовсе не вернувшаяся хозяйка квартиры, а обстоятельство куда более важное. Михаилу где-то уже в августе позвонила обеспокоенная Вика и сообщила, что сейчас приедет и им надо срочно обсудить один вопрос. Михаил уже опять по полной программе был загружен работой вышедшей из отпуска директрисой, и потому отлучиться из школы в рабочее время никак не мог. Говорили опять в машине. Вика огорошила сразу безо всяких «прелюдий», едва он захлопнул дверцу.

– Миш… я кажется беременная…

– Как же это… мы же вроде предохранялись?– растерянно пробормотал оглушенный новостью Михаил.

– Предохранялись, предохранялись…– передразнила Вика.– Тогда в первый раз… в деревне… тогда-то не предохранялись… Я уже давно что-то такое чувствовала. А вчера взяла медицинскую энциклопедию…все симптомы, сто пудов… залетела,– последние слова Вика уже плаксиво лепетала.

Михаил по-прежнему сидел, словно громом пораженный. Он осознавал, что такое после того как их отношения из шупально-поцелуйных перешли в фазу регулярных интимных, вполне могло случиться, но почему-то он надеялся, что это не будет так скоро… с первого раза.

– Вика… ты это, все же сходи к гинекологу, выясни точно… мало ли что, может тебе показалось,– словно за соломинку пытался ухватиться Михаил.– Но если все как ты говоришь и это случилось тогда в марте, то срок где-то четыре-пять месяцев… это значит к Новому году,– лихорадочно рассуждал он вслух.

– Но ведь сейчас, ни ты, ни я никак не можем!– вдруг подала отчаянный голос Вика.

– Что не можем?– не понял ее Михаил.

– Ничего не можем… Ты учишься, у тебя твоя история любимая на первом месте, а я совсем не хочу становиться матерью-одиночкой,– по лицу Вики покатились слезы.

– Подожди… что ты такое говоришь!? Если уж так получилось… то, в общем… я совсем не против. Неужто ты подумала, что я срулю, или на аборт тебя погоню?!… Ну ты даешь. В общем, раз иного варианта нет, то нам надо жениться,– не очень уверенно говорил Михаил.

Тем не менее, его ответ в значительной степени успокоил Вику. Она тут же вытерла слезы.

– Не знаю, как я обо всем этом матери буду сообщать. И потом, как мы жить-то будем, где? Ты здесь в своей подсобке на птичьих правах, а я в квартире с матерью и сестрой… Женится он,– в последних словах несмотря на иронию слышались и явственные нотки удовлетворения.