Рождение нации

Переход от наслаждения всеми формами любовных отношений в последующую фазу, олицетворяемую поговоркой: любишь кататься, люби и саночки возить… Это сулило такие изменения в его дальнейшей жизни, что Михаил, чем больше эту данность осознавал, тем более терялся, и уже не знал что и говорить. А Вика, напротив, словно выплескивая из себя все, выговаривалась:

– Дура… дура… все боялась старой девой остаться, бабой стать невтерпеж было! Стала, ешь теперь полной ложкой, не подавись только! Ну, где были мои мозги, тогда в деревне? Будь оно все проклято!

– Не надо,– негромко, но твердо предостерег Михаил.

– Что не надо?– с вызовом спросила Вика.

– Не надо проклинать то, что там у нас с тобой было. Разве можно такое проклинать? Как у тебя язык повернулся,– Михаил начал выходить из неопределенно-растерянного состояния.

Вика, виновато пошмыгав носом, осознала, что хватила лишку.

– Вик… а ты… это самое…неужто аборт делать собралась?– с опаской в голосе спросил Михаил.

– Не знаю я,– вновь всхлипнула Вика.

– Не надо Вик… только не это. Давай все Людмиле Петровне расскажем, а я своим тоже все расскажу. Мои, я ничуть не сомневаюсь, только рады будут,– уговаривал Михаил.

– Так уж и рады… С чего ты это взял-то? Твои, мать с отцом меня даже не знают,– выразила сомнение Вика.

– Так в чем дело? Поедем в эту субботу со мной в Шатуру, познакомишься с моими, и сразу все им и расскажем. Отец с мамой все поймут, поверь,– уже без сомнения в голосе настаивал Михаил.

– Твои-то, может, и поймут, а моя мама? Она же на деньгах повернута. У нее свои оценки женского счастья, в ее время выходить надо было за перспективного, а сейчас за богатого. Вон Лизку она бы и под хача подложила, если бы он богатым оказался. Для нее ничего нет хуже нищеты, и для нее жених без квартиры и машины – не жених,– Вика в отчаянии, будто сама себя заводила.

– Но, ты же, не такая, Вик.

– Я не такая. Но, как подумаю, что она мне скажет, когда я ей сообщу. Она ведь недавно меня в очередной раз предупреждала насчет тебя. Так и сказала, если приведешь этого студента – выгоню,– Вика вновь залилась слезами.

– Ладно, нечего сырость разводить, как-нибудь проживем. Если Людмила Петровна сделает, что обещала, у моих поживешь, пока не родишь. Погоди, что мы тут раньше времени фантазируем. Ты же еще даже у врача не была, может…– с надеждой заговорил, было, Михаил.

– Да была я у врача, сегодня с утра с работы отпросилась специально. На четвертом месяце я!– наконец, решилась признаться до конца Вика.

***

Как только начались занятия вечерников-третьекурсников, профессор Сиротин сразу же обратил внимание на изменения, произошедшие с Михаилом. На занятиях он стал необычно пассивен, создавалось впечатление, что в основном его мысли витают вдали от аудитории.

– В чем дело Миша, у вас что-то произошло?– профессор не мог не задать этого вопроса студенту, с которым так сблизился за прошедший год.

– Да так, личные обстоятельства,– попытался уклониться от ответа Михаил.

– И они настолько важны, что негативно сказываются на вашей учебе,– уже в «лоб» спросил профессор.

– Скорее всего да… Этот семестр я дотяну, а потом, наверное, «академ» возьму,– смущенно поведал о своих ближайших планах Михаил.

– Как «академ», зачем!?… Миша давайте, как сейчас вы молодежь любите говорить, по чесноку, что уж такое сверхординарное у вас произошло, и вы никак не можете продолжать учебу?– профессор явно не собирался «отстать», более того отвел Михаила в сторону, чтобы никто из проходящих по коридору студентов не мог им помешать.

– Видите ли, Алексей Никитич…– Михаил колебался, стоит ли все говорить, – у меня девушка… она беременна от меня и где-то сразу после Нового года должна родить. В общем, нам срочно надо жениться,– наконец Михаил решился на полную откровенность и виновато опустил глаза.

– Ну, так что же, замечательно. Но разве это причина, чтобы прерывать учебу?– в тоне профессора слышалось искреннее недоумение.

– Понимаете, все так складывается, что перерыв сделать необходимо,– в последнем Михаил, казалось, старался убедить не только профессора, но и самого себя, ибо окончательного решения, касательно академического отпуска, еще не принял.

– У вас, что совсем плохо с деньгами? Но ведь сейчас за рождение ребенка положен немалый материнский капитал, насколько я знаю,– продолжал участливо интересоваться профессор.

– Да нет, с деньгами как раз более или менее. У нее мать не бедная. Она хоть и всего лишь школьная учительница, но неплохо зарабатывает, да и мои родители хоть и не богачи, но помогут, да и верно вы сказали, материнский капитал. У нас с жильем сложности. Конечно, квартиру снять можно, или даже у моих родителей в Шатуре пожить, они, кстати, так и советуют…

– Так чего же вы все усложняете, Миша? Пусть ваша девушка рожает, а вы учитесь,– вновь выказал непонимание профессор.

– Все дело в ее матери. Если я буду учиться, она нам просто жизни не даст,– наконец, поведал о главной проблеме Михаил.– Моя будущая теще считает, что если у мужчины нет машины, и он зарабатывает меньше сорока тысяч, это не мужчина.