Рождение неолиберальной политики

Предметом настоящей книги является вторая фаза неолиберализма. В этот период первые дискуссии о правильном сочетании рынка с нарождавшимся социальным государством или о «совместимых» экономических интервенциях, предусмотренных концепцией «поэтапной социальной инженерии» Карла Поппера, выливались в полное отрицание экономического планирования, социальной демократии и «либерализма» Нового курса. Более умеренная позиция характерна для таких работ, как «Дорога к рабству» Хайека (1944) и «Открытое общество и его враги» Поппера (1945), или программ, намеченных в «Хорошем обществе» Липпмана (1936) и в «Экономической политике для свободного общества» Генри Саймонса (1946). В подобных работах признавалась необходимость систем социального обеспечения. Но после того, как Хайек в 1947 г. основал Общество Мон-Пелерен, неолиберальные теоретики начали отказываться от компромиссов, которые были наследием 1930–1940-х годов, и переходить на позицию, уже почти не обременённую сомнениями в достоинствах рынка[9]. Экономисты из Чикагского, Виргинского и Рочестерского университетов все настойчивее превозносили свободный рынок, дерегулирование и стимулирующее воздействие рациональных ожиданий. Эти идеи продвигались в 1950–1960-х годах такими аналитическими центрами, как британский Институт экономических дел (IEA) или Американский институт предпринимательства (AEI).

Хотя после 1950 г. чикагская и виргинская теории стали более прямолинейны, а перья Фридмена, Стиглера и Бьюкенена с большей энергией превозносили рынок, в политической сфере это привело к тому, что неолиберальные идеи стали чётче и резче. Скажем, такие организации, как IEA и AEI, говорили о необходимости социального и экономического неравенства, поскольку оно служит двигателем социального и экономического прогресса. (Хайек в своих поздних работах тоже предпочёл более «эволюционистский» подход к социальной и политической философии[10].) Благодаря упрощению тезисов неолиберальные идеи стали пользоваться повышенным спросом во всякого рода дискуссиях, которыми сопровождались многочисленные кризисы «либерализма» и социальной демократии в 1960–1970-х годах. Поборники неолиберализма, в частности Фридмен, сразу подметили это обстоятельство. Простота сделала неолиберальные лозунги более энергичными, и это означало, что они попали в поле зрения ведущих политиков, — особенно когда экономическая ситуация по обе стороны Атлантики ухудшилась.

Добавочную привлекательность придавала неолиберализму его внешняя созвучность с традициями и мифами американского индивидуализма. Если такие фигуры, как Барри Голдуотер и Рональд Рейган, одобряли неолиберальную политику, это отнюдь не означало, что они считали себя неолибералами. В условиях Америки неолиберальные идеи прокладывали дорогу тихо и незаметно, под видом грубого индивидуализма или либертарианства, — течения хотя и отличного от консерватизма, но имевшего с ним общее пространство. Рейган умело соединил эти две традиции с другими формами социального и религиозного консерватизма. Важный аспект этой фазы в истории неолиберализма состоял, таким образом, в том, как политические привлекательные, преимущественно экономические неолиберальные рекомендации сочетались с формами резкой реакции социального и культурного консерватизма на «либеральный» прогрессизм 1960-х годов. Это была та идеология, которая в конечном счёте снискала расположение политиков и общества США после 1968 г.

Некоторые наблюдатели, особенно политики, состоявшие в консервативном (Англия) и республиканском (США) правительствах в 1980-х годах, скептически относились к утверждению Кейнса, что «кабинетные писаки» оказывают воздействие на политику. Дело, говорили они, в другом: экономическая реальность Англии и США привела к победе на выборах Тэтчер и Рейгана. И их действия были успешными именно потому, что были правильными. Однако исторический процесс, о котором я сейчас говорю, процесс проникновения идей в программы политических партий, наглядно показывает, как идеи движутся, меняются, искажаются и порой смешиваются с полярными противоположностями в неприглядном мире электоральной и всевозможной прочей, в том числе государственной политики[11]. И настоящая книга, в отличие от тех исторических работ, личных суждений и комментариев, которые рисуют благостную картину неизбежности или триумфа политики новых правых, в значительной мере посвящена тому, чтобы показать, насколько непредсказуемыми, случайными и неожиданными путями проявлялось влияние неолиберальных идей. Но прежде чем приступить к этой истории, нужно сначала чётко обрисовать место неолиберализма в истории идей и широком дискуссионном контексте; это позволит правильно позиционировать основные положения данной книги.

Неолиберализм и история