Рождение неолиберальной политики

Отточенную неолиберальную теорию, созданную этими усилиями, следует отличать от чисто научного вклада австрийской, чикагской и виргинской экономических школ. Фридмен сам утверждал, что специальные и эмпирические исследования, выполненные им как экономистом, относились к иной сфере, нежели его политическая теория и общественная деятельность. Он имел в виду, что его исследования были открыты для строгой эмпирической проверки и поэтому теоретически могли быть пересмотрены; если же говорить о защите достоинств рынка, то она, напротив, проистекала из глубоких и неизменных политических убеждений. Однако несомненно, что рыночные симпатии Хайека, Фридмена, Стиглера, Бьюкенена и Таллока снискали доверие благодаря научным достижениям этих людей. Их академический авторитет способствовал тому, что политики и чиновники с большей серьёзностью воспринимали неолиберальные идеи, когда эти последние соответствовали новому набору проблем, — как предложения Кейнса соответствовали им в период Великой депрессии.

В середине 1970-х годов неолиберальные подходы к макроэкономическому управлению и регулированию впервые возобладали в администрации президента-демократа Джимми Картера и в окружении лейбористских премьер-министров Гарольда Вильсона и Джеймса Каллагэна. Картер начал дерегулирование транспортного и банковского секторов и назначил Пола Волкера главой Федерального резерва. После 1975 г. Вильсон, его преемник Каллагэн и министр финансов Денис Хили предприняли резкое сокращение государственных расходов и отказались ради обуздания инфляции от долго лелеемой послевоенной цели — полной занятости. Эти неолиберальные начинания были предприняты левыми политиками, поскольку «либерализм», социальная демократия и кейнсианство выглядели беспомощными перед лицом стагфляции. Но уже в 1960-е годы у ведущих английских и американских политиков наметилась склонность к перемене позиции по целому ряду проблем, особенно по отношению к профсоюзам, социальному обеспечению, жилищному строительству и развитию городской инфраструктуры. Для тех сфер, где прежняя политика явно провалилась, — например, доступное жильё и реконструкция городов, — с большей готовностью проводился поиск решений, основанных на рыночных принципах.

Несмотря на то что политика менялась постепенно, неолиберальное наследие не следует рассматривать только как настоятельные рекомендации по постепенному переходу от государственного снабжения к рыночному экспериментированию. Напротив, изначальная привлекательность неолиберальных рецептов в конце концов, в 1980-х годах, привела к повсеместному и гипертрофированному господству философии свободного рынка. Это был перебор. Некоторые предложения неолибералов действительно отвечали проблемам 1970-х годов — стагфляции, ухудшению трудовых отношений, провалу стратегий по социальному обеспечению и борьбе с бедностью, снижению экономической конкурентоспособности. Но отсюда никак не следовало, что непременным атрибутом реализации этих предложений должно стать усиление веры в рыночную систему. Ведь именно безграничная вера в могущество рынка и возможности дерегулирования привела поколением позже, в 2007–2008 гг., к краху международной финансовой системы. Кроме того, радикальная рыночная философия вступила в противоречие с более умеренной первоначальной позицией самих неолибералов. Этот скачок сделали энергичные правые политики после избрания Маргарет Тэтчер в 1979 г. и Рональда Рейгана в 1980 г. О том, как неолиберальные представления — об индивидуальной свободе, свободных рынках и дерегулировании — трансформировались в электорально успешные программы в Англии и США в период между 1940-ми и 1980-ми годами, и пойдёт речь в этой книге.

Три фазы неолиберализма

В истории неолиберализма чётко выделяются по крайней мере три фазы. Первая продолжалась с 1920-х годов примерно до 1950 г. В межвоенной Европе сам термин начал наполняться содержанием, по мере того как экономисты австрийской школы и немецкие ордолибералы пытались очертить контуры рыночного общества, которое, по их мнению, было наилучшим способом организовать экономику и обеспечить индивидуальные свободы. Термин «неолиберальный» одобрили участники коллоквиума Уолтера Липпмана, организованного в 1938 г. французским философом Луи Ружье в Париже для обсуждения книги Липпмана «Хорошее общество» (Lippmann «The Good Society», 1937). На этом термине остановились потому, что обозначал нечто большее, чем просто возвращение к экономической доктрине laissez faire. Чтобы справиться с вызовами 1930-х годов, неолиберализм должен был переформулировать идеи либерализма. В числе участников были Хайек, Александр Рюстов, Вильгельм Рёпке, Людвиг фон Мизес, а также французский экономист Жак Рюэфф и разносторонний венгерско-английский учёный Майкл Полани. Эти люди вместе с другими из Европы и Америки впоследствии, в 1947 г., создали Общество Мон-Пелерен под руководством Хайека и Рёпке и при финансовом содействии швейцарского бизнесмена Альберта Хунольда.