Рождение неолиберальной политики

В числе первых политиков, продвигавших неолиберальные идеи в США, были две видные фигуры. Первая — Барри Голдуотер, сенатор-республиканец от Аризоны и соперник Линдона Джонсона а президентской кампании. Вторая — Рональд Рейган, бывший демократический активист Нового курса, профсоюзный лидер (глава Гильдии киноактёров), республиканский губернатор Калифорнии и, наконец, президент США. Голдуотер хотя и проиграл Джонсону в 1964 г. с самым большим за несколько десятилетий отрывом (он набрал 39% голосов против 61% и победил лишь в шести штатах Дальнего Юга), но остался первопроходцем новых правых. В качестве экономического эксперта он пригласил Фридмена, а главным политическим консультантом у него служил Уильям Бэруди-старший из Американского института предпринимательства. Несмотря на сокрушительное поражение от Джонсона, Годуотер по-прежнему неуклонно стоял на либертарной и рыночной позиции, и его заслуга состояла в радикализации низовых настроений в Республиканской партии[470]. Многие видели в поражении Голдутера высшее торжество «либерализма» Нового курса и Великого общества. Но сам факт выдвижения его кандидатуры свидетельствовал о важных подвижках в политическом климате США. То обстоятельство, что выбор консерваторов пал на сенатора от Аризоны, а не на восточного «либерала» Нельсона Рокфеллера, ознаменовало собой, по мнению Рика Перлштейна, «демонтаж американского консенсуса»[471]. Оно показало, что Республиканская партия движется в направлении принципиально ином, чем примирительное президентство Дуайта Эйзенхауэра. В партии набирали вес люди, далёкие от традиционных источников богатства и влияния на Восточном побережье; активность смещалась на Юг и Запад, и вскоре этот процесс нашёл отражение в партийной политике. И не случайно, что на конференции республиканцев в том же 1964 г. главной сенсацией стал Рональд Рейган.

Подобно многим консерваторам-республиканцам и своему близкому другу, президенту Джону Кеннеди, Барри Голдуотер был фискальным консерватором, несгибаемым солдатом холодной войны и ястребом во внешней политике. Он поддержал ограниченное законодательство Эйзенхауэра 1957 и 1960 гг. в области гражданских прав, но голосовал против принятого Джонсоном в 1964 г. закона о всеобщих гражданских правах, хотя сам не был расистом и в своей родной Аризоне тесно сотрудничал с Национальной ассоциацией содействия прогрессу цветного населения. Голдуотер апеллировал к правам штатов, т.е. к правам штатов на автономное самоуправление, и протестовал против неприемлемого расширения полномочий федеральных властей. Мэри Бреннан тоже считает кампанию 1964 г. результатом того, что в начале 1960-х годов многие консерваторы стали считать Республиканскую партию единственным надёжным выразителем их желаний[472]. В данном мне интервью Эд Крейн из Института Катона утверждал, что, несмотря на победу Эйзенхауэра в 1952 г., реальные перспективы для неолибералов открылись только тогда, когда книга Голдуотера «Совесть консерватора» (1960) стала самой популярной политической книгой в США. По мнению Крейна, «Хайек, судя по всему, предвидел» реакцию на чересчур самоуверенный «либерализм» Рузвельта, Трумэна, Кеннеди и Джонсона: «Если вы существенно перекроили природу и культуру общества, которое изначально строилось на принципах индивидуализма, а потом жизнь людей во всех аспектах вдруг стала сильно зависеть от центральных властей, концептуальный отпор неизбежен. Вот такой настоящей атакой на Новый курс и стала «Совесть консерватора»; правда, её написал не сам Голдуотер — он только согласился поставить своё имя»[473]. Успех Голдуотера означал, что с этого момента программу Республиканской партии взяли под контроль консерваторы, а Республиканская и Демократическая партии разошлись в принципиальных вопросах и в оценках наследия Рузвельта и Джонсона. Правда, как покажут колебания и метания Никсона, произошло это не мгновенно. Однако Крейн, по всей видимости, не преувеличивает — во всяком случае, если иметь в виду политический аспект, — когда утверждает, что своей бунтарской президентской кампанией «Голдуотер положил начало процессу»[474].