Рождение неолиберальной политики

Карл Поппер родился в 1902 г.; его родители принадлежали к среднему классу и перешли из иудаизма в христианство[70]. Он поступил в Венский университет, где изучал целый ряд дисциплин, в том числе физику, математику и психологию. Как и многие студенты того времени, Поппер поначалу симпатизировал социализму. Он помогал австрийской коммунистической партии, а потом вступил в союз студентов-социалистов и стал членом социал-демократической партии. В июне 1919 г. он видел расстрел венской демонстрации, что сильно повлияло на его формирующееся мировоззрение[71]. В конце концов он разочаровался в левых идеях и стал преданным сторонником либеральной демократии. В 1928 г. Поппер получил докторскую степень по психологии и в начале 1930-х годов работал школьным учителем в Вене. В 1937 г. он эмигрировал в Новую Зеландию и начал читать лекции по философии в университете Кентербери. В 1946 г., вскоре после публикации (при содействии Хайека) книги «Открытое общество и его враги», Поппер перешёл в Лондонскую школу экономики.

При своих преимущественно философских интересах Поппер в течение всей жизни также много писал по социальной и политической теории. Поппер подчёркивал принципиальную важность рациональных методов в научном исследовании, и это сыграло большую роль в формировании неолиберального мировоззрения. В первой написанной им значительной работе «Логика и рост научного знания» (1934) он изложил главную свою идею, концепцию опровергаемости (фальсифицируемости): теория является научной не потому, что она полностью проверяема, верифицируема (поскольку это невозможно), а потому, что в принципе может быть опровергнута, фальсифицирована с помощью других гипотетически возможных теорий или экспериментов. Поэтому, согласно Попперу, критическая рациональная дискуссия и метод проб и ошибок — это первооснова научного прогресса. Идея Поппера легла в основу эмпирического подхода Милтона Фридмена и чикагской школы экономики; основные его принципы Фридмен изложил в известной статье «Методология позитивной экономической науки» (1953)[72].

Позже, в 1975 г., Фридмен так описал Хайеку свою методологию: «Возьмём такое суждение: теория может быть верной, но при этом не поддаваться проверке. Я считаю его вполне корректным. Но теперь перейдём на следующий уровень. Один человек утверждает, что знает, что конкретная теория верна, но непроверяема. Допустим, другой с ним не согласен. Как разрешить возникшее противоречие? В праксеологическом контексте[73] только сменой убеждения или принуждением. Убеждённость в правильности теории приобретает характер религиозной веры. Сравним с этим процедуру, предусмотренную тем методологическим подходом, который поддерживаю я. Вы считаете, что данная теория верна. Я считаю, что она ложна или что верна другая теория. Но в данном случае мы не обсуждаем доводы за и против. Мы договариваемся о том, какой набор фактов, если они наблюдаемы, убедит вас принять мою теорию и какой набор таких же наблюдаемых фактов убедит меня принять вашу теорию. Таким образом, мы получаем мирный метод примирения разногласий между нами»[74].

Фридмен не был согласен с позицией Хайека, который считал, что можно быть уверенным в истинности чего-либо, но не иметь возможности использовать это субъективное знание для надлежащей проверки истинности. По его мнению, Поппер был прав, и любая теория должна допускать собственное опровержение либо логическими доводами, либо путём эмпирической проверки, показывающей «несоответствие между наблюдениями и выводами»[75]. Поппер, сам получивший часть своего образования у австрийских экономистов, выступил против свойственного австрийской школе превознесения теории над практикой в экономических исследованиях.