Рождение неолиберальной политики

Напротив, в свободной рыночной системе ключевую роль играет автономная личность. У разных людей разные способности, которые по-разному оцениваются на рынке. Такое неравенство результатов — положительное обстоятельство, поскольку, согласно Хайеку, все люди как минимум имеют равный доступ на рынок. Неравенство не имеет значения, потому что имеет место социальная мобильность, и у каждого, кто потерпел неудачу, есть возможность благодаря личной инициативе добиться успеха в последующих попытках. Если человек не может или не хочет предпринимать попытки, то не дело государства проявлять неодинаковое отношение к людям и компенсировать неудачнику отсутствие успеха: «Из всего сказанного вытекает неизбежный, хотя на первый взгляд и парадоксальный, вывод: формальное равенство перед законом несовместимо с любыми действиями правительства, нацеленными на обеспечение материального равенства различных людей, и всякий политический курс, основанный на идее справедливого распределения, однозначно ведёт к разрушению верховенства права. Ведь чтобы политика давала одинаковые результаты применительно к разным людям, к ним нужно относиться по-разному»[165]. Таким образом, одним из важнейших измерений неолиберальной мысли выступает убеждение, что перераспределение и большее равенство не только подрывают инициативу к активной деятельности, но и оказывают морально-разлагающее влияние. (Позже к этому мнению присоединились некоторые учёные, например политолог Чарльз Мюррей в своей книге «Погружение в трясину» (1984), и даже такие «либеральные» политики-демократы, как Дэниел Мойнихен в своём противоречивом докладе об афроамериканской семье (1965). Они воскресили старое различие между бедняками, заслуживающими или не заслуживающими помощи[166]. С 1960-х годов убеждение в неизбежности неравенства составляло суть отношения неолиберальных социальных реформаторов к эгалитарной социальной политике и культуре зависимости, которую эта политика, по всей видимости, порождает. Одни люди заслужили свой шанс на успех, а другие нет; разграничительная линия обычно проводилась между теми, кто работал, и теми, кто не работал, — как пресловутые «мамаши, живущие на детское пособие». Полемика на эту тему происходила по обе стороны Атлантики, достигнув кульминации в реформе государства благосостояния при Билле Клинтоне в 1996 г. и многочисленных попытках реформ при Маргарет Тэтчер, Джоне Мейджоре и Тони Блэре в 1990-х годах.)

Таким образом, по Хайеку, коллективные проекты нужно свести к минимуму, чтобы устранить опасность порабощения индивидуума, его желаний и ценностей. При плановой системе неизбежно возникнут проблема шкалы ценностей и вопрос о том, кто будет эти ценности ранжировать. При капиталистической системе свободного рынка такие решения принимает не государство и не правящая группа от лица всех людей; напротив, «коллективная деятельность ограничивается… сферой действия общей цели. Часто случается, что общая цель не является собственно целью деятельности индивида, а представляет собой средство, которое разными индивидами используется для достижения разных целей»[167].