Рождение новой республики

У первой части церемонии капитуляции было любопытное музыкальное сопровождение. С борта пятнадцати низко зависших военных космолетов десять тысяч крепких голосов запели «Над холмами Луны разгорался огонь» — гимн, который был написан капитаном Томасом Даулингом, командиром «Сириуса». Сердце Валенсии, моей симпатичной сестры, разорвалось бы от гордости, если бы она была там и слышала патриотическую песню, которую написал ее муж, звучащую в час победы, над головами поверженного и сдавшегося врага. Воздушный шлюз был открыт, и загорелые, оборванные, полуголодные войска Уоррингтона и Лафоллетта выстроились в две шеренги, длиной в милю — до самого лагеря Гумбольдта. С разноцветными штандартами и военной музыкой, блестящее воинство крупнейшей из корпораций Земли, одетое в форму с иголочки, чеканным шагом шествовало между рядов потрепанных победителей. Гумбольдт, во всей славе красного мундира и медалей, шел во главе строя. Его ждали Уоррингтон и Лафоллетт. Когда Гумбольдт прибыл, Уоррингтон получил из его рук надменно предложенный ручной дезинтегратор и передал его Лафоллетту, который вежливо отдал его обратно, побежденному генералу. А потом, из-за увеличивающегося холода воздуха, победители и побежденные, смешавшись, поспешили в город. Люди, которые томились в течение многих лет под военной автократией Гумбольдта, приветствовали Уоррингтона и Лафоллетта бурным ликованием.

Мы посадили флот на большом космодроме, который нашли превосходно отремонтированным, с замечательными верфями для ремонта кораблей. Я, как старший офицер, принял участие в неисчислимых пирах и банкетах в честь победителей. Но думал я только о темноглазой девушке, которая ждала меня в небольшом городе, далеко за замерзшей пустыней.

Глава XXV. Мир

С капитуляцией Гумбольдта и уничтожением флота Фон Торена война пришла к концу. В течение нескольких месяцев Уоррингтоном были разгромлены отдельные укрепления и разрозненные отряды Металлов. Холл усмирил диких селенитов Ка-Ларбах. Доэн господствовал в космосе, перехватывая суда снабжения Металлов и не давая ни одному космолету противника пробиться к Луне.

После того, как новости об их двух больших бедствиях были принесены в Питтсбург, у чиновников Корпорации Металлов, вероятно, не было никакой серьезной причины продолжать войну далее. Они сообщили, что готовы рассмотреть условия мира.

Несколько месяцев спустя Гарднер и Лафоллетт встретились в Чикаго с представителями Корпорации Металлов, чтобы обсудить условия мира. А через три недели было подписано Чикагское Соглашение. Его самым важным пунктом стало признание полной независимости Луны. Это давало Лунной Корпорации полную свободу торговли с Землей и свободу управлять спутником, через свои выборные органы. Лафоллетт обеспечил торговые права для «Транко», сломав старую монополию Металлов на межпланетную торговлю.

В конце 2330 года флот Доэна отвез Гумбольдта и его людей назад на Землю, и возвратился с Гарднером, торжествующим, поскольку он обеспечил ссуду, которая позволит восстановить разрушенные отрасли промышленности спутника. Через год Лафоллетт вернулся на Луну, как посол от «Транко». Совет Директоров сменило Лунное Правительство, руководствующееся новыми идеями, которые защищали свободу людей от тирании эгоистичного меньшинства или неосведомленного большинства; оно сосредоточило власть в руках лучших среди равных и гарантировало всем равенство возможностей.

Уоррингтон был почти единодушно выбран первым президентом. 1 января 2331 года, на величественной церемонии в Огненном Пике он сложил с себя свою военную власть и принял гражданское лидерство в Лунном Правительстве. Я помню день инаугурации очень ясно. Церемония проходила перед строем, растянувшимся перед главным шлюзом, на фоне блестящих стен и бурой пустыни.

В нескольких тихих и простых словах старый генерал обещал честно исполнять свои новые обязанности. Слезы блестели в его глазах, поскольку он прощался с офицерами и солдатами, которые служили ему так долго и так благородно.

Тогда кто-то запел вдохновляющий гимн «Над холмами Луны разгорался огонь». Все, кто был рядом, присоединялись с сердечным пылом, и армия подхватила его.

Два года спустя столицу перенесли из Огненного Пика в новый город, названный Уоррингтоном в честь великого генерала и патриота, основанный на месте разрушенного Куррукваррука, с его выгодным центральным местоположением. Но в то время не торжественные церемонии и государственные дела были главным предметом моей заботы. Сразу после капитуляции Гумбольдта я сложил с себя полномочия и поспешил домой. Я отбыл на борту «Сириуса», так как капитан Том тоже спешил домой.

Как только серебряное кольцо мерцающих стен города выросло над мрачной бурой пустыней перед нашим кораблем, я поклялся, что никогда по своей воле не оставлю это место снова. И хотя пятьдесят лет прошло с того времени, я по большей части сдержал свою клятву.