Рождение новой республики

Клайв Кемптон отвернулся и потянулся к эллипсографу. Он был молод и преисполнен сознания важности своей новой должности. И он не понимал, какое значение для старика имел этот эксперимент.

Мягкие, ясные глаза заморгали очень быстро. Дрожащие руки возились с дверью. Гедеон Клю выбрался из рубки и долго стоял, прислонившись к стене. Он был рад, что никто к нему не приближался.

…«Беллатрикс», несущаяся вперед по пылающему Проходу, все еще была в пределах фотофонной связи со станцией, и оттуда поступил вызов на имя Гедеона Клю. Вэнс, наш оператор, послал стюарда за стариком.

— Вызов? Мне? — шепелявил тот в возбужденном изумлении, шаркая в сторону рубки связи. Должно быть, это был первый звонок ему за все пятьдесят лет.

Вэнс усадил его перед проекционным экраном, настроил приборы и синхронизировал сканирующую трубку. Яркие геометрические фигуры сигнала регистрации исчезли, и на экране появилась Тони.

— Ой, дедушка! — вскрикнула она дрожащим от радости голосом и бросилась вперед, выйдя из фокуса. Изображение расплылось. Ободряюще улыбаясь, Гедеон прошепелявил:

— В чем дело, Тони?

Вэнс и второй оператор были неизбежными свидетелями их разговора, потому что без постоянной подстройки узкий эфирный нерв между кораблями разорвался бы за полминуты. Но собеседники, казалось, забыли об этом. Изображение девочки опять стало резким, и она стала на место. Теперь ее круглые огромные глаза смотрели серьезно.

— Ой, дедушка, — жалобно просила она. Тони всегда называла Гедеона дедушкой. — Дедушка, мне так одиноко! Я заставила их разрешить мне поговорить с тобой. Я хочу, чтобы ты пришел и остался здесь со мной. Пожалуйста, приезжай! Ты говорил, что приедешь, когда доделаешь свое изобретение. Пожалуйста, побыстрее!

Гедеон сжал искривленные старые пальцы в кулаки, и его голубые глаза заблестели.

— Нет, Тони, — зашептал он. — Нет, боюсь, что… — задохнувшись, он замолчал. Слезы покатились по щекам, но он не замечал этого. — Нет, Тони, — начал он снова. — Мое изобретение… никогда не будет… закончено. И, Тони, я… должен уехать…

— Но, дедушка! — голос девочки звучал возмущенно, она отказывалась понимать, что мир взрослых обманул ее. — Ты же мне обещал! Ты должен!

— Тони! — не выдержав, закричал старик. — Тони, я приеду! Что бы ни случилось, я приеду за тобой!

Она поверила и счастливо засмеялась. Затем оператор «Беллатрикс», должно быть, сказал ей, что связь кончается, потому что девочка на мгновение отвела взгляд в сторону, затем снова взглянула на экран и крикнула:

— Пока, деда! Я буду ждать!

— Пока, Тони, — прошептал Гедеон Клю. Но связь уже была отключена, и он говорил с пустым и безмолвным экраном.

…НЕ ПРОШЛО И часа, как сигнал срочного вызова у Вэнса зазвучал снова. Когда связь была настроена, он увидел на экране оператора «Беллатрикс», и сразу понял, что случилось что-то экстраординарное. На операторе не было фуражки, белая форма порвана на плече, один рукав покраснел от крови, которая капала на пол. Он смотрел в экран безумными глазами и пытался что-то сказать, но голос не повиновался ему.

— В чем дело? — встревожился Вэнс. — Что там у вас такое?

— Помогите! — невнятно крикнул тот. — Бога ради! Они убили капитана! Помогите!

Затем Вэнс услышал тяжелые удары — по-видимому, вышибали дверь — и приглушенные вопли. Раненый оператор повернулся и молча смотрел, как дверь упала и вошли трое мужчин, все с раскаленными ионными иглами. Оператор, все так же молча, встал им навстречу, кровь стекала у него по рукаву. Вэнс сразу же узнал вожака этой тройки по примете, описанной во множестве объявлений о награде за поимку. У него не было носа, на месте которого синел лучевой шрам с двумя прорезями вместо ноздрей. Скал Дун! Космический пират, прозванный «ужасом туманности»!

— Призываешь «орлов», да? — голос был высоким и резким. Вэнсу показалось, что он слышал его раньше, хотя он никогда не встречался со Скалом Дуном, — Науськиваешь Службу?

Его рука подняла ионную иглу, которая плюнула голубыми искрами. Оператор вскинул руки и с воплем крутанулся вокруг своей оси. Луч сжег ему лицо, но прошла еще целая жуткая минута, прежде чем он упал и умер. Скал Дун смотрел на него, пока он не превратился в дрожащую бесформенную груду на полу, затем взглянул на экран, на Вэнса. Взгляд больших карих глаз был мягким и нежным, как у женщины.

— Стало быть, ваш друг все же связался с вами, да? — снова послышался мучительно знакомый тонкий голос. Пират пнул тело на полу. — И, может быть, вы видели достаточно, чтобы представить, что произойдет с «орлами», которые налетят на Скала Дуна?

Тошнота, которую испытывал Вэнс, должно быть, ясно отразилась на его лице. Мягкие карие глаза улыбнулись, и тонкий голос непечатно определил его состояние. Затем ионная игла снова поднялась, плюнула синим огнем, и экран потемнел. И только тогда Вэнс вспомнил, где он слышал это голос. Так говорил человек с обвязанной головой в инвалидном кресле, тот самый, что рассказывал ему о Скале Дуне.