Рождение новой России

Владелец имения Айзкраукле ландрат барон К. Ф. Шульц побывал в Петербурге и понял, каким ветром дует на берегах Невы в первые годы воцарения «ученицы» французских просветителей Екатерины II. В 1764 г. он выпустил для своих крестьян книгу на латышском языке «Законы для крестьян имений Айзкраукле и Римани», в которой установил нормы барщины, разрешил крестьянам подавать жалобы и после расчета с барином продавать продукты. Но это была лишь дымовая завеса, дань «просвещению» и просветителям, в частности Монтескье, на которого Шульц ссылался. Ландтаг 1765 г. хотя и призывал к «человечности» по отношению к крестьянам и восставал против тирании помещиков, но книгу Шульца расценил как дерзкий выпад против всего остзейского дворянства и ландтага, и Шульц поспешно отменил свои «Законы для крестьян».

Нельзя обойти молчанием то обстоятельство, что идеологи купечества также не могли пройти мимо вопроса о крестьянах, но их взгляды ничем не отличались от взглядов идеологов дворянства.

Отмечая тяжелое положение крестьян, причину этого М. Д. Чулков видел все в той же «лености» крестьян и считал необходимым строгий контроль барина над жизнью и деятельностью крестьян, а И. И. Голиков указывал, что просвещение крестьян вредно, так как образованные крестьяне «станут не такие послушливые», как темные, неграмотные, и резко выступал против обсуждения вопроса о возможном освобождении крестьян.

Но хотя даже «рачительные» хозяева, как правило, вряд ли представляли себе необходимость каких-либо серьезных изменений в положении крестьян, крестьянский вопрос все больше завоевывал умы. Он становится центральным в деятельности Комиссии по составлению Нового уложения. Он проникает в Московский университет, где весной 1768 г. И. А. Третьяков собирался читать лекцию на тему «Происходит ли наибольшая польза в государстве от рабов или от людей свободного состояния, от уничтожения рабства», а С. Е. Десницкий в «Слове о прямом и ближайшем способе к изучению юриспруденции», «говоренном» в июне того же года, указывал на косность и рутинность крепостнических порядков, на необходимость закрепления за крестьянами обрабатываемой ими земли в собственность (во второй половине XVIII в. это означало наследственное пользование крестьянами обрабатываемой ими помещичьей земли, de jure остающейся полной собственностью помещиков) и т. п.

Обращают на себя внимание несомненные элементы буржуазной идеологии, характерные для выступлений некоторых представителей «просвещенного века», стремившихся поставить и посильно разрешить крестьянский вопрос.

Считая право собственности на землю крестьян основой благосостояния государства, Д. А. Голицын связывал с ним расцвет науки и искусства в стране. Он горячо поддержал проект С. В. Гагарина, предлагавшего освобождать крестьян за выкуп в 250 рублей. Эта операция была под силу только состоятельным крестьянам, тем, «кто в силах покупать». Только они могли приобретать землю в собственность или брать ее в аренду.

Беарде де Л’Абей также подчеркивал огромное значение крестьянской земельной собственности, которая обусловит трудолюбие крестьян, привяжет их к земле, к хозяйству, будет способствовать хозяйственной инициативе крестьян и т. п.

Среди поступивших в связи с опубликованием «задачи» о собственности крестьян в адрес Вольного экономического общества сочинений имеются два (№№ 71 и 99), авторы которых предлагали буржуазный путь развития деревни. Один из них (№ 99) рекомендовал представить наследственную собственность на землю только крестьянам «хорошего состояния», имеющим полноценное хозяйство, а другой (№ 71) развивал мысль о том, что крестьянам надо передать в собственность землю уже хотя бы потому, что каждый человек о «собственном больше попечения имеет, чем об общем», и если не утвердить собственность, то люди не будут работать, «надеясь один на другого», ибо ничто так не стимулирует деятельность, «как имя и надежда собственности».

Идея собственности крестьян, характерная для Голицына, Поленова, Козельского и других, в туманной, смутной форме отражала зарождение элементов буржуазной идеологии.

Крестьянский вопрос проникает в литературу самых различных жанров. Писатель-разночинец М. И. Попов пишет «Анюту» (1772), М. Д. Чулков — «Пересмешника, или Славянские сказки» (1766–1769), В. И. Лукин — «Щепетильника» (1765) и «Задумчивую», Ф. А. Эмин — «Речь о существе простого народа» и «Адскую почту», Д. И. Фонвизин — «Кориона», «Послание к слугам моим Шумилову, Ваньке и Петрушке». В них речь идет о тяжелом труде и горькой участи крестьян, об их бесправии, о крестьянине — кормильце и защитнике отечества, об уме, терпении, выносливости, доброте, мужестве и трудолюбии крестьян.