Рождение русской словесности

Радуйся, апостол среди владык, не мёртвые тела воскрешавший, но нас, мёртвых душою, умерших от недуга идолослужения воскресивший. Тобою ведь обожились и жизнь Христову познали. Скорченные бесовской прелестью, с тобою распрямились и на пусть жизни вступили. Слепые сердечными очами, ослеплённые неведением, с тобою прозрели мы свет трижды солнечного Божества. Немы были, и с тобою заговорили, и ныне уже малые и великие славим единосущную Троицу.

Радуйся учитель наш и наставник благой веры! Ты правдой был облечён, крепостью препоясан, истиной обут, разумом венчан и милостыней, будто гривной и утварью золотой, украсился. Ты был алчущим кормилец, ты был жаждущим утробам охлаждение, ты был вдовицам помощник, ты был странниками приют, ты был бездомным кров, ты был обижаемым заступник, убогим помощник».

Как видим, Иларион, не стесняясь в сравнениях, возвеличивает подвиг князя Владимира, крестившего Русь; основной лейтмотив произведения — «Кто исповедует Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим, который на небесах». Сочинение Илариона в дальнейшем послужит блестящим образцом для последующих авторов, также в своих произведениях возвеличивающих русских князей под «высокой рукой».

Теория божественного происхождения царской власти обнаруживается ещё в одном уникальном памятнике словесности — «Поучении» Владимира Мономаха. «Поучение» носит компилятивный характер, причём, как доказано историками, не все части «Поучения» можно относить к авторству Владимира Мономаха. Особый интерес для нас представляет то, как князь реализует в своём сочинении теорию о божественном происхождении царской власти. В данной политической ситуации демонстрация этой теории была скорее вынужденной мерой, чем простым литературным приёмом, что, кстати, было характерной чертой для многих оригинальных произведений, в отличие от переводных. Как уже указывалось, многие параллели из Священного Писания приводились авторами с поучительной целью, а также затем, чтобы посредством идеализированных образов возвеличить царствующего монарха, но был и ещё один мотив — оправдание: автору необходимо было оправдать царствующего монарха, его недостатки показать достоинствами, приукрасить родословную и, конечно, возвысить сам статус власти. Этот «оправдательный» мотив на долгие столетия закрепился в среде русских автором, и большинство произведений Средневековья при внимательном прочтении обнаруживают этот мотив.

Как известно, Владимир Мономах как представитель переяславльских Всеволодовичей с точки зрения родового старшинства не мог претендовать на Киевский стол. Однако после смерти в 1113 году Святополка в Киеве из-за роста процентов по займам вспыхнуло восстание горожан, которые не хотели видеть на престоле сына Святополка Ярослава, горожане справедливо считали, что Ярослав планирует продолжать политику отца и не собирается снижать проценты. Итак, в Киев был приглашён из Переяславля Владимир Мономах, а Изяславичи уже навсегда были оттеснены от престола.

Однако, несмотря на все обстоятельства, Владимир занял стол не по закону и к тому же вопреки решениям Любечского съезда князей, инициатором которого сам же и являлся. Другими словами, легитимность власти Владимира легко оспаривалась. В связи с чем факту вокняжения Владимира требовались весомые обоснования; и эти обоснования, как известно, нашлись. В первую очередь обоснования легитимности власти Владимира Мономаха на Киевском столе были прописаны в «Поучении». «Поучение» сохранилось в единственном Лаврентьевском списке 1377 года Владимирского свода начала XIV века под 1096 годом, под которым помещён рассказ Гюряты Роговича о племенах неверных, а затем текст «Поучения». Разделённая таким образом статья Лаврентьевской летописи в Ипатьевской и Радзивиловской летописях читается без разрыва. «Поучение» изобилует неподдающимися точной проверке искажениями и невосстановимыми пропусками. В связи с чем также с большим трудом восстанавливается сам состав памятника. Памятник условно делится на четыре смысловые части, где первая часть — это «Поучение детям», или «Наставление детям», вторая часть — автобиография князя, третья часть — «Письмо Владимира Мономаха к Олегу Черниговскому», четвёртая часть — молитвословия.