Рождение шторма

Эта мысль поразила меня. Если бы Волуциан оказался бы в мире смерти, я была бы в большей безопасности.

Как будто прочитав мои мысли Дориан добавил:

— У тебя будут неприятности, если он однажды вырвется на свободу.

— Не сомневаюсь. Он регулярно напоминает мне об этом. И тем не менее… он был мне очень полезен. Я думаю, что еще некоторое время подержу его у себя.

Мы снова просто молча сидели. Судя по всему в замке приближалось время ужина. Одной из причин, побудивших нас с Волуцианом заявиться сюда в это время, был расчет, что нас пригласят на этот самый ужин. Учитывая гордость джентри, Волуциан считал, что Дориан захочет похвастаться своим приобретением, к тому же то, что я наполовину джентри, позволяло мне без проблем есть в этом мире. Наконец, я избавилась от всего этого безумия. С легкой улыбкой, я представила зал, полный голодных джентри, теребящих свои столовые приборы на столе. С учетом того как все потакали капризам Дориана, я не сомневалась, что в случае необходимости они прождут не один час.

—Если ты собираешься разыгрывать мою любовницу, то нужно будет нечто большее, чем просто слова. Ты видела, насколько мы открыто демонстрируем наши привязанности, и если ты будешь держаться от меня на расстоянии десяти футов, то никто нам не поверит.

Я замерла, вдруг вспомнив ужин. Я не совсем оценила последствия.

Дориан тихо рассмеялся, низко и слишком близко от меня.

— О, ты об этом не подумала, не так ли?

Дориан был прав. Полагаю, мне с ним будет недостаточно просто спрятаться в его спальне, и проводить там уроки, это было бы совсем не убедительно. Теперь я должна была, сидеть у него на коленях, позволять прикасаться ко мне и целовать меня. Я с трудом могла это себе представить. Дориан был одним из джентри, тем существом с которых я не спускала глаз и выслеживала всю свою жизнь. Открытие истинной стороны Кийо для меня было шоком, с которым я только начала примиряться. Как я смогу выдержать это с кем-то, кто полностью принадлежит Иному миру?

И все же чем больше времени я проводила с Дорианом, тем проще мне было думать о нем, как о человеке. Странно или нет, но мне было как-то комфортно быть с ним. Так что, да. Я справлюсь с этим. Это будет просто небольшой флирт, так? До секса дело не дойдет. Этот маленький союз сможет обеспечить то, что я больше никого не уничтожу по неосторожности.

— Только я не собираюсь заниматься оральным сексом и чем-то в этом роде, — я попыталась скрыть свой дискомфорт, за этой легкомысленной фразой

Дориан снова рассмеялся.

— Как бы ни было печально, но ты этим наоборот можешь только все испортить. В тебе слишком много от людей, поэтому от тебя будут ожидать некоторой скромности.

Хоть что-то хорошее.

— Договорились. Я исполню свою часть, если ты выполнишь свою.

— Ну если посчитать, то на самом деле, это три четверти работы. Но да, все что от меня требуется. Пожмем руки? По моему вы люди именно так заключаете сделки?

В темноте я протянула ему руку, почувствовала как он взял ее. Внезапно, он резко подтянул меня и поцеловал. Я тут же отпрянула, ошеломленная:

— Эй!

— Что не так? Ты ожидала, что наш первый поцелуй пройдет на публике, я прав? Помни — мы хотим быть убедительными.

— Ты подлый ублюдок, ты знаешь об этом?

— Если думаешь, что с кем-то другим ты будешь чувствовать себя лучше, найди себе другого учителя.

Это меня отрезвило. Затем я наклонилась вперед и попыталась в темноте найти его губы. Я не понимала что дрожу, до тех пор, пока он не схватил меня за руки.

— Расслабься, Евгения. Это не больно.

Я глубоко вздохнула и успокоилась. Наконец мы поцеловались. Его губы напоминали мне лепестки цветов, мягкие и бархатистые, в то время как Кийо был воплощением животной страсти и агрессии, Дориан казался более… аккуратным. Вдруг я вспомнила, его метафору между разводами на холсте и прекрасными мазками.

Не поймите меня превратно, Дориан не был милым и целомудренным. Его мягкие губы были обжигающими. Казалось, он пытается растянуть удовольствие, дразнил меня, и я дрожала от нетерпения, когда его язык, наконец, проскользнул между мох губ. Усиливая поцелуй, он проник еще глубже. От него пахло корицей и сидром, как и вся эта волшебная осенняя ночь. Наконец, он оторвался от меня.

— Ты все еще боишься меня, — отметил он, удивленный этим, также как и всем произошедшим. — Твое тело все еще не расслабилось.