Рождение советской женщины. Работница, крестьянка, летчица, «бывшая» и другие в искусстве 1917–1939 годов

Аршинов А. Женщина-работница! Кооперация освобождает тебя из-под власти кухни и печного горшка. 1923

Снова кухня

Плакатный образ работницы 1920-х годов позволяет ясно увидеть, как тема политического равноправия сменялась бытовой тематикой, определившей роль женщины в советской политике. В отличие от суфражисток, большевики считали право голоса не целью, а лишь проходным этапом политической борьбы, за которым начиналась «настоящая» работа — работа в тылу. На VII съезде работниц (1919) Ленин назвал основными формами участия женщин в управлении государством «организацию общественных столовых, детских яслей, надзор за распределением продуктов, улучшением массового питания» — именно этой теме посвящено подавляющее большинство плакатов, адресованных работнице на рубеже 1920–30-х (Валерианов Н. «Работницы и крестьянки, все на выборы!», 1925); неизв. худ. «Ленин и работница», 1926); Дейкин Б. «8 марта — день восстания работниц против кухонного рабства!», 1932); Шегаль Г. «Долой кухонное рабство. Даешь новый быт», 1931, и др). Что до места женщин в мировом коммунистическом движении, то его отразило известное парадное полотно Исаака Бродского «Торжественное открытие II конгресса Коминтерна во дворце им. Урицкого» (1924, ГИМ). Большинство участников съезда — мужчины, на главной трибуне выступает Ленин. За его спиной — олицетворение революции, седая Клара Цеткин: она безучастно смотрит вдаль[66], слева, в тени у колонны, узнается заведующая женотделами ЦК РКП(б) Александра Коллонтай. У подножия ленинской трибуны в виде некоего «цветника» расположился кружок женщин в разноцветных шелковых платьях: делегатки или стенографистки, они погружены в записи, и их лица скрыты от зрителя. Картина дает понять: несмотря на физическое присутствие женщин как на высшем, так и на низшем партийном ярусе, их участие в принятии политических решений остается номинальным. Действительно, в составе ЦК в 1924–1939 гг. побывали всего лишь четыре женщины[67].

Субретка

Как и в плакатах 1920-х, в ранних картинах, посвященных работнице, сама тема труда нередко оставалась за скобками. Героиня выступала иконой революции, как у Кузьмы Петрова-Водкина («Работница», 1925) и Александра Самохвалова («Работница», 1924; «Молодая работница», 1928), но чаще — в особенности в работах участников АХРР — представала бойкой и смешливой субреткой нового времени. Таковы еще лишенные назидательности «Работница» Г. Шегаля (1924), «Портрет работницы» М. Шаронова (1928), «Работница» В. Костяницына (1929) или популярные жанровые полотна с изображением рабочей молодежи (например, Перельман В. «Ударник Соколов с комсомольцами бригады» (Коломенский завод), 1931 и его же «Синяя блуза», 1926, ГТГ), «Экскурсия работниц на верфи» (1930) Серафимы Рянгиной или известное полотно Бориса Иогансона «Рабфак идет» (1932). Этот тип картин показывает работницу в группе мужчин, но всегда несколько на втором плане: она словно учится жизни в новом обществе и не ведет в нем самостоятельной партии.

Нельзя не упомянуть цикл жанровых картин Рянгиной, описывающих повседневность, которая так и не стала советской (в альбоме 1948 г. критик отдельно оговаривается: «Она писала быт простых людей, но это не был новый быт»[68]). На картине «Обед рабочего» (1927) беременная жена в цветастом домашнем платье жалостливо смотрит на мужа в сапогах, поглощающего обед: четко выписаны грубо сколоченный табурет, бумажные цветы и картинки над столом, половик, на котором примостилась кошка. Еще интереснее картина «Жена» (1929, ГРМ) — возможно, единственная картина, где прямолинейно показана не «смычка», а конкуренция сельской и городской женщины 1920-х. Это драматичная сцена на лестничной клетке: крестьянка в широких юбках и полушубке, с тюками, с уцепившимся за нее ребенком выслушивает объяснения молодого мужчины в серой заводской форме. Дверь в квартиру приоткрыта, оттуда с тревогой выглядывает новая сожительница — городская девушка с изящной прической. Отмечу, что на обеих картинах мужчина показан спиной к зрителю, что позволяет и подчеркнуть дискоммуникацию героев, и сделать акцент именно на лицах женщин, осветить их социальные обстоятельства.

Неизвестный художник. Иллюстрация «К Новому году». Женский журнал, 1928, № 1

Ударница