Рождение Темного 2

- Ты веришь, что они защищают вас от духов? - хмыкнул я и, увидев кивок Шурги, тяжело вздохнул. - А может наоборот, прогоняют соперников? Шурга, пойми, вы для них обычные кормушки. Помнишь, как демон чуть не выпил из тебя жизнь? Мой амулет защитил тебя, но остальные орки оказались выжаты досуха.

- Но разве это не было колдовством?

- Было. Вот только такой фокус не прошел бы у них с гномом или человеком. Свет богов надежно защищает их от хаоса. Любая тварь может тянуть из огадура энергию, словно пиявка какая-то. Из человека или гнома не может, а вот из вас... Понимаешь, к чему я клоню? - Усмехнулся я, наблюдая усиленную работу мысли на лице молодого орка. Разумеется, то, что я также могу выпить силу из любого огадура, ему говорить не стал.

Мы еще долго разговаривали с Шургой, но убедить его мне так и не удалось. На словах он со мной соглашался, но вот в его глазах я видел прежнюю непоколебимую уверенность в своей правоте. Через несколько часов мне стало плохо и Шурга, заметив это, позвал в шатер Буратино. Лекарь, трясясь от страха, поменял повязки, дал выпить какой-то бурды и улегся спать у входа. Сил на то, чтобы прогнать поганца не было. Так и заснул под его сиплое дыхание.

***

Ночью буря опрокинула несколько палаток. Утром порывы ветра сошли на нет, и орки начали вылезать из укрытий. Густая красная завеса по-прежнему скрывала солнце, далее сотни шагов ничего не было видно, но опытные жители Пустошей, зная, что самое опасное уже миновало, поднимали лошадей и готовились в дорогу.

Из покосившегося шатра Вестника выполз Шонхон. На выходе он неудачно задел шкуры и песок, скопившийся в углублениях палатки, полетел орку на голову. Лекарь, фыркая, словно собака, очистил свое лицо и, слезящимися от пыли глазами, нашел Шургаана. Безумный орк, осмелившийся с десятком воинов напасть на Серый храм, сгорбившись, сидел на собранном к походу мешке и медленно водил камнем по лезвию изогнутого меча. Шонхон подошел к нему и присел рядом на корточки.

- Принес? - спросил Шурга.

- Да, вот, - лекарь протянул ворох окровавленных тряпок.

Сын вождя привстал, затолкал использованные бинты в мешок, и продолжил точить меч.

- Буря закончилась, - после долгого молчания лекарь решил начать разговор.

- Да, повезло с ней, - ответил Шурга. - Скоро спадет пыльная мгла, и нужно будет двигаться.

- Ты собрался пустить погоню по ложному следу?

- А ты умный, понял, зачем мне его кровь. Серые привыкли хитрить, плести интриги друг против друга, против вождей, против всех. Да что я тебе говорю, ты сам прекрасно все знаешь, - лекарь мрачно кивнул, соглашаясь со словами Шурги. - Этого же жрецы ожидают и от нас. Они считают себя самыми умными, на это и расчет. Вы пойдете прямо на юг, я же на трех лошадях иду на северо-восток. Преследователи, когда увидят, что мы разделились, решат, что ваш след слишком очевиден, и кинут основные силы за мной. Через день я начну крюк на восток, в сторону земель Халифата, и это окончательно уверит их в том, что раскусили нашу увертку.

- Шургаан, а что если твой план не сработает?

- В худшем случае они разделятся, и вам будет потом легче дойти до земель человеков, - флегматично пожал плечами орк. Он для себя уже все решил, и теперь никто не мог убедить его в обратном.

Шонхон горестно кивнул головой. Лучше сейчас действительно покинуть Пустоши, но этот вариант страшил своей неизвестностью и необратимыми последствиями. Родился и вырос маленький лекарь в храме, другой жизни он и не знал. Но просто так вернуться в родные стены нельзя, никто из старых знакомых не поверит на слово и его, даже как невольного помощника осквернителей, сначала отправят в камеру пыток, а потом на жертвенный алтарь. В кланы ему путь тоже заказан - отсутствие родовых татуировок лучше любых слов скажет оркам о его происхождении. Даже если случится чудо, и у Шонхона получится прибиться к какому-нибудь захудалому роду, за него никто не вступится, когда жрецы, обнаружив беглеца с помощью духов, потребуют вернуть отступника. Ссориться с Храмом могут только безумцы, остальные, даже изгои, с радостью выдадут Шонхона, да еще и сами привезут его под стены храма и передадут прямо в руки палача.

Правда, оставался еще крохотный шанс заслужить прощение и вернуть все назад, и лекарь начал обдумывать этот вариант. Но Шурга, словно подслушав мысли Шонхона, предостерег его от поспешных поступков.

- Если Волдэмар умрет, тебя сразу же зарежут мои воины, - буднично рассказал Шурга о своем приказе, продолжая все также неторопливо затачивать клинок.

- Но я и не собирался! - горячо начал уверять в своей преданности лекарь, еще мгновение назад прикидывая в голове состав нужного яда.

- Вот и хорошо. Это так, на всякий случай, - пояснил Шурга, проверяя пальцем заточку, и так посмотрел на Шонхона, что тот догадался - его оставили в живых только из-за ран человека.

Лекаря пробрала крупная дрожь. Ему стало неуютно, он с трудом подавил желание отодвинуться подальше от этого кровожадного безумца.