Рождение Темного

— Где кольцо? — При этих словах рука архимага слегка дернулась к висевшему на поясе кошельку. Расследователь впервые за весь разговор улыбнулся по-настоящему. — Оно принадлежит трону, всякий, кто скрывает его, — государственный преступник. Что в кошельке? Напоминаю, что отказ от сотрудничества ставит вас и всю школу вне закона.

Туор медленно обвел взглядом свиту Олика. Архимаг посмотрел на ученика, словно ища у него поддержки, и медленно отстегнул кошелек. Некоторое время Туор неподвижно стоял под прицелом десятка арбалетов, крепко сжимая в руке кожаный мешочек. Волшебник плохо контролировал свои эмоции, и улыбка расследователя стала еще шире, когда он увидел отражение внутренней борьбы на лице мага.

— Только без глупостей. Не забывайте десятый пункт Положения об охране. — Его голос стал тихим и вкрадчивым, как у хищника, боящегося спугнуть добычу.

— Будь ты проклят. — Брошенный кошелек упал на землю перед чиновником охраны. По знаку Олика стоявший рядом молодой воин с большим горбатым носом подхватил кончиком меча мешочек и, ослабив кожаный шнурок, высыпал его содержимое на ладонь. Среди медной и серебряной россыпи монет золотое кольцо с черными выгравированными знаками выделялось своей древней роскошью. Расследователь, не снимая перчаток, двумя пальцами взял артефакт и стал его задумчиво рассматривать.

— И вот ради этой безделушки герцог поднял на уши все отделение? Что же в нем такого особого? — Он посмотрел на выражавшее детскую обиду лицо Янеля и насупленного архимага и понял, что не получит от них никаких пояснений. Расследователь спрятал кольцо в медальон, висевший до этого под камзолом, картинно поклонился и сел на лошадь. Что-то в происходящем его немного смущало, однако он не стал забивать себе голову, его миссия была практически выполнена, и следовало поспешить к начальству за наградой. — Спасибо за сотрудничество, не смею больше задерживать. Кстати, Расик, деньги можешь оставить себе. Его магичеству они не нужны, раз он выкинул их на землю.

— Пока, магики. Еще встретимся, — сплюнул на землю горбоносый, пряча чужие монеты в поясной карман. Тут архимаг не выдержал и послал в сторону наглеца давно подготовленное заклинание. Фиолетовая молния, вылетевшая из рук волшебника, вонзилась точно в центр кирасы воина и исчезла. На мгновение всем показалось, что заклинание кануло в пустоту. Губы Расика стали расплываться в самодовольной улыбке, а рука уже тянула из вычурных ножен клинок, как неожиданно его кожа стала синеть. От него повеяло жутким холодом, превратившим траву вокруг в хрупкие льдинки. Лошадь расследователя взвилась на дыбы и чуть не выкинула всадника из седла. Молодой воин попытался было пошевелиться, чтобы разогнать оцепенение, но упал навзничь, и его тело разбилось на тысячи ледяных кусочков.

— Он оскорбил меня при свидетелях, — спокойно пояснил Туор и вслух процитировал Уложение о знати: — «Если кто-то грязью обольет верных слуг моих, то постигнет его немедленная кара». Кто-то хочет оспорить право главы императорской школы на защиту словом?[6]

— Стоять! — Олику удалось успокоить лошадь, и теперь он с ненавистью смотрел на мага. — Он только этого и добивается, чтобы мы напали на него. Твоя хитрость шита белыми нитками, Туор! Уходим, живо!

Отряд расследователя, демонстрируя похвальную дисциплину, быстро развернулся и направился на север. Олик, не удержавшись, напоследок решил задать вопрос ученику волшебника, изумленному столь неожиданным ходом событий:

— Эй, парень. Спроси у своего горячо любимого учителя, почему правом на защиту словом последние сто лет никто не пользуется? — Он пришпорил лошадь и пустил ее вслед за отрядом, успевшим уже удалиться на половину полета стрелы.

— Я знаю, — пробормотал Янель, с ужасом смотря на Туора.

Архимаг еще долго стоял, пока всадники не скрылись из виду. Потом он расслабил до этого крепко сжатые кулаки и засмеялся в полный голос:

— Нет, ну надо же было уродиться таким идиотом! — Наблюдая за заразительным смехом учителя, Янель не спешил разделить его радость. — Он принял все за правду. Бедный Олик, надеюсь, теперь твоя карьера закончится. Ты уж прости, мой мальчик, что я так поступил с твоим кольцом, — старый маг ласково провел рукой по вечно взъерошенным волосам ученика, — но другого выхода не было. Я знаю, как оно тебе дорого. Обещаю, если я не верну его обратно, ты можешь выбрать любой из моих артефактов. И еще забудь о последних словах этого крысеныша. Я ни за что не возьму тебя в свидетели своего оскорбления. Мой род за заслуги перед троном имеет право не доказывать свою невиновность, пусть хулители сначала попробуют доказать вину. Так что они будут молчать как рыбы.