Рождение вечности

Эйнем Тенев владел крупной компанией по добыче гравитония на Сиентии, но свои дела вел не с Империей, а частными фирмами, к тому же — всячески препятствовал экспанисии Императора на этой планете. С другой стороны — его сын Явелин, который всегда не слишком ладил с отцом, и мечтал перебраться из галактического захолустья поближе к центральным секторам. Каким-то образом об этом узнали помощники Шекрана, и в свой прошлый визит на Сиентию завербовали парня — помогли ему убрать влиятельного конкурента отца, и на некоторое время поставили Явелина во главе семейного дела, чтобы тот направил его в нужное русло. Не так давно Эйнем вернулся к управлению компанией, но потерял былое влияние — в основном, из-за новых сотрудников, набранных сыном на управляющие должности. Теперь, чтобы все не вернулось на круги своя, Империя предлагала молодому Явелину всю полноту власти — в обмен на госконтракты и возможность распоряжаться поставками гравитония. А отец Явелина и его сторонники отойдут в сторону — тем или иным образом. Норман был готов спорить на что угодно — в том инфопакете, что переслал ему Шекран, было предложение или инструкция о том, как этого добиться.

— И что ты думаешь? — прервал его размышления Таурей.

— Думаю, что в скором времени в Антаре многое изменится.

Лайет понимающе хмыкнул.

— Мне придется тебя оставить на некоторое время, — сказал он, распахивая перед Норманом двери в главный зал.

Интерьер впечатлял — обилие светлых тонов, колонны, перепады высот в помещении, и огромное количество самых разнообразных растений — все это создавало впечатление, будто находишься в парке, или лесу. Одна из стен представляла собой панорамное окно во всю длину помещения — как и этажом выше. Вид на лагуну открывался просто бесподобный, и кажется, Норман был не первым, кто застыл на входе — многочисленные присутствующие не обратили на него никакого внимания.

— Погуляй по залу, ознакомься с экспонатами аукциона, — посоветовал Лайет, — Я найду тебя позже, если ты не против. Нам есть, что обсудить.

— Конечно, — Норман кивнул, — Но сначала я найду бар.

Таурей указал взглядом направление, и исчез в толпе гостей. Народу здесь, и правда, было немало. Норман даже узнавал некоторых из них — видные дельцы, политики, военные, промышленники и бизнесмены. Каждый из них был ярым имперцем, и периодически мелькал в галактических новостях. При иных обстоятельствах он вряд-ли хоть когда-то оказался бы рядом с ними.

Колонизация миров, добыча гравитония, постройка новой магистрали, исследование генома или разработка новейшего программного обеспечения — для человека или устройств, неважно. Все то, что толкало вперед этот сектор галактики и приносило огромную прибыль, сейчас было сконцентрировано здесь — в виде присутствующих людей.

Прогуливаясь по залу, он заметил Ирио — тот сидел за длинной барной стойкой. Заняв место на другом ее конце, Норман некоторое врем наблюдал за ним — пока Ирио не заметил столь пристальное внимание к своей персоне. Слегка кивнув, он повернул голову в сторону экспозиции, расположенной метрах в пятидесяти от них, прямо перед массивной сценой. Судя по всему, та была вытесана из цельной глыбы искристого графита*(Очень редкий и дорогой минерал, растущий на небольшом количестве астероидов в двух системах Империи)

«Как он меня узнал?» — подумал Норм, и обернулся к бармену:

— Что есть из Солара?

— Ржаной виски, ром, шампанское и бурбон, несколько вин из Средиземноморья.

— Двойной виски со льдом.

Бармен кивнул, и пошел за бутылкой. Вернувшись, он налил в стакан янтарный напиток и подал его гостю. Норман сделал глоток, встал, и пошёл к выставке экспонатов. Затем сверился с часами — до начала аукциона оставалось чуть меньше получаса.

Нужный им предмет значился шестым номером в общем списке, и Норман мог только догадываться, сколько присутствующие гости были готовы торговаться предыдущие пять экспонатов. На самом деле они заинтересовали и его — тут действительно было на что посмотреть. Например, на коллекцию из трёх барельефов, найденных на Варанте. Судя по голограмме, возникшей над предметом, когда Норм посмотрел на него, возраст этой находки оценивался примерно в три с половиной миллиона лет. А если учитывать что этот, последний из терраформированых миров, изначально вовсе не был пригоден для органической жизни — данная находка представляла собой огромный научный интерес. Особенно если принимать во внимание то, что на этом барельефе было изображено: рисунок был достаточно детальным, и изначально, по видимому, был частью колонны — некоторых кусков не хватало, но не заметить исполинских четырехруких крылатых существ, яростно атакующих других созданий было попросту невозможно. Отдельно Норман отметил материал и его обработку — подобную вещь могла создать только достаточно высокоразвитая цивилизация.