Рождение волшебницы

— Ну что, дуралей, — ясно и даже как будто весело сказал скоморох, — вот тебе преждевременное спасение. Ты еще не развязал мне руки, а уже открылся выход!

Затравленный непреходящими ужасами, кот, как ошпаренный, кинулся кусать и терзать узел, в то время как Лепель и Нута задергались, пытаясь сбросить путы. Раскаленная ограда на расстоянии полутора-двух шагов источала невыносимый жар. Под тяжестью обвисшего на них кота путы наконец пали под ноги. Освобожденные узники отступили на холодную сторону клетки — как раз туда, где начиналась прегражденная железным плетнем лестница.

Надежда на спасение, задор удачи заставили Лепеля, а потом и Нуту ломать прутья голыми руки, и железо поддавалось! Оно гнулось и рвалось под тонкими пальчиками принцессы, как густое тесто. В лихорадке не замечая ожогов, узники выломились на лестницу и побежали вверх, к открытому в небо пролому; еще быстрее взлетел кот.

Все это было так невероятно, что никто из Рукосиловых верноподданных не сделал ни малейшей попытки задержать беглецов.

— Стреляйте! — дрожащим голосом крикнул государь, и тогда только все пришло в движение. Полетели, сбиваясь о густые завитки перил стрелы, кто-то из самых ретивых и отчаянных дворян полез на еще холодное заграждение, но, очутившись уже на лестнице, испугался, остановился на полпути к зияющему в небо провалу. Неустойчивая лестница, видно, ходила ходуном, она пускала вниз каменные столбы и не совсем еще успокоилась, когда Лепель, схватив за руку принцессу, выбежал на волю, туда где зависли выше деревьев, ни на что не опираясь, оборванные в пустоту ступени.

Блуждающий дворец врастал в стены палаты, стены пробивались сквозь стены, обращаясь в нечто полуразрушенное и полувоздвигнутое, осыпалась штукатурка, падали каменные глыбы. Огонь распространялся по железным перилам лестницы наверх… Пожар! Толпы гостей и дворян давились в дверях, спасаясь от обвалов и от пожара. Но и снаружи все сотрясалось, заслоняя свет, теснились незаконченные, неясного замысла строения.

Устало сгорбившись, хранил угрюмое молчание чародей. В тусклом мятом лице его под нависающим венцом не видно было ни страха, ни сродного с восторгом возбуждения, которое вызывает зрелище бушующей стихии, — мрачные мысли одолевали Рукосила. Бояре и окольничие, ближние люди, едва ли не со слезами, на разные голоса уговаривали государя покинуть опасное место и поберечь себя для страны, для великого дела. Он нехотя прислушивался к докучливому лепету вельмож и наконец окликнул едулопов. Зеленые твари подхватили и понесли владыку к выходу, а меднобокие витязи с бронзовыми мечами в руках прокладывали путь в образовавшейся давке.

Лепель и Нута взбежали на десяток ступеней вверх, оказались на уровне крыши и вынуждены были остановиться — обломанная лестничная площадка парила над садом выше деревьев. Свежий ветер при солнечном небе в рваных, быстро текущих облаках, крутил и разбрасывал дым, валивший из окон палаты, из расселин. Боязно было ступить к обрыву, но и назад пути не было. Неверный клочок тверди под ногами, который представлял собой, по видимости, кусок пола будущей комнаты, продолжал расти, распространяясь в сторону сада, — вместе с ним, не делая ни шага, двигались беглецы. С высоты открывались взору раскиданные среди сада терема и палаты Попелян, затерянные среди зарослей дорожки. На лужайках, под деревьями, на ступеньках подъездов мельтешили люди: толпы разноцветных вельмож, дворян, витязей в блестящих доспехах, иноземцев, стража и челядь, полчища поваров в белых одеждах, поварят и служанок. И далеко внизу под Лепелем и Нутой колыхалась вскипающая земля, так что деревья ходили ходуном и выворачивались корнями.

Гладкая площадка, на которой, затаив дыхание, спасались беглецы, простиралась все дальше и начинала пускать отростки будущих стен, когда на дымной лестнице блеснул начищенным медным нагрудником дворянин Рукосила. Кашляя и отмахиваясь руками, он взбежал наверх, и тут перемычка между лестницей и простертым в пустоту без опоры мостом проломилась. Шорох и треск возвестили начало обвала, человек судорожно дернулся, чтобы удержаться, Лепель и Нута не успели и дернуться — неверный кусок тверди, что держал их на себе, завис, готовый обрушиться… В это растянутое, как жизнь, мгновение, узкая полоса ломаной стены свалилась, молнией ударила сверху донизу, в землю и удержала на себе оставленную на миг без подпоры площадку. И они остались живы — Нута, Лепель и кот — еще прежде, чем осознали меру грозившей опасности и радость спасения — ничего не успели они понять.

И уж совсем невозможно было постичь — самые основательные размышления едва ли бы прояснили вопрос! — как и почему маленькая принцесса оказалась в объятиях юноши, а кот вспрыгнул ему на плечо. Они отпрянули к обломку стены, который появился у края площадки, и тут, окончательно уж запутавшись в сильных своих ощущениях, юноша стиснул маленькую женщину еще крепче, а потом поцеловал в губы.