Рождение Зимы

Эсс'ир вышла первой. Оризиан еле поднялся и вместе с Ротом и Эньярой тоже вышел на воздух, на резкий дневной свет. Внезапно налетел холодный ветер и остудил их лица. Все молча разглядывали явившийся им пейзаж. Они вышли среди хаотического скопления валунов, скрывавших вход на лестницу. Унылая открытая долина уходила от них вверх, постепенно повышаясь между горными хребтами. Ни деревца не было видно на всем протяжении заключенной в оправу неприступных крепостных валов земли, поднимающейся к высоким пикам Кар Крайгара, вершины которых скрывались в облаках. По долине текла быстрая, узкая речка, Снежная, и вдруг недалеко от них исчезала где-то между валунами и кочками, очевидно, мчалась к ожидавшему ее водопаду.

— Ну и места-а, — протянула Эньяра.

Ветер стал резким, пронизывающим, но он же выдул из Оризиана весь застойный дух лестницы. У него закружилась голова, а кожу стало покалывать, словно только сейчас в его теле опять потекла кровь.

Варрин огляделся и сказал, указывая на небольшое углубление в земле неподалеку:

— Отдых. Немного.

Они сели на землю. Оризиан сорвал грубую травинку. Варрин что-то бормотал Эсс'ир, низко склонясь к ее уху. Она оставила его и медленно пошла к речке и там долго стояла у воды на коленях. Оризиан не мог оторвать от нее глаз. Она развязала ремни, которыми подвязывала одежду и через голову сдернула тунику. Голая спина была белой и безупречной, под тонкой кожей было видно движение каждого мускула. Она пригоршнями брала воду и выливала ее на лицо и голову. Вода сбегала по спине и делала матовыми волосы.

Потом он увидел, как она наклонилась и окунула в воду лицо, а потом и всю голову. При этом мелькнула маленькая грудь, коснувшаяся воды. Когда она снова выпрямилась, то затрясла головой так яростно, что брызги полетели во все стороны. Потом она закрыла лицо руками. Это было очень похоже на горе.

— Она была его возлюбленной, — услышал он слова сидевшей рядом Эньяры.

— Сам знаю, не дурак, — огрызнулся он, но тут же, устыдившись своей резкости, обнял сестру. Она положила ему голову на плечо. Когда Эсс'ир вернулась от речки, веки у нее были красными, но внешне она выглядела зловеще спокойной.

— Мы должны идти, — сказала она.

— Я не могу, — заявила Эньяра.

— И тем не менее, — прошептала Эсс'ир. Она подняла с земли свой узелок, лук, стрелы и пошла на север, прямо в эту дикую пустыню.

Варрин пошел за нею. Оризиан тоже встал и мгновение-другое наблюдал за ними, потом обернулся к сестре и Роту.

— Рот, Эньяра, послушайте меня. Отныне, что бы ни случилось, мы никого не оставим. Вы поняли? — Он по очереди оглядел каждого. — Хватит потерь. Это наша битва, не их. Мы сделали свой выбор, и я больше никого не оставлю.

Сначала Эньяра, а потом и Рот кивнули. Оризиан заметил в глазах сестры некоторое удивление. Да, он уже не тот брат, которого она знала. Но еще и не личность; это он знал.

— Тогда пойдемте, — сказал он.

— Сначала набери в меха воду, — посоветовал Рот.

В Снежной оказалась ледяная вода.

* * *

Они упорно двигались вперед, спотыкаясь о кочки, путаясь ногами в вереске, стараясь держаться как можно ближе к реке. Иногда им приходилось огибать болотины, но, обойдя их, они неизменно возвращались к стремительной воде. Сыпался мелкий дождик. Быстро холодало. В конце концов дождь превратился в мокрый снег. Белые хлопья пятнали их одежду, но тут же таяли. Чем дальше, тем круче становились стены долины, с них постепенно исчезало тонкое покрытие из травы и мха, зато открывались гладкие поверхности и валуны. Солнце пряталось за плоским серым небом, ослаблявшим и звук, и свет. Даже еще имевшаяся, очень скудная, растительность переняла приглушенные оттенки скал и облаков.

Каждый был погружен в собственные мысли. Оризиан машинально передвигал ноги. Ему хотелось забраться в самый дальний уголок своего рассудка и забыть хотя бы на время обо всем, что произошло. Он знал, что такое местечко есть, он обнаружил его, еще когда Сердечная Лихорадка распорола по швам всю его жизнь, но вряд ли и там ему станет легче. Юноша снова и снова говорил себе, что Иньюрен, может быть, еще не умер. Он на мгновение оторвал от земли взгляд. Немного впереди шла Эсс'ир, она слегка вздрагивала. Он подумал, что после своего странного, рискованного, ритуального купания в реке она могла слишком озябнуть. Но тогда лучше не останавливаться.

Они вышли на широкий простор мха и тростника, исток Снежной. Дальше не пройти, придется забираться выше, на открытую землю. Пока они с трудом поднимались, ветер усилился, стал резким, пронизывающим. И теперь мокрый снег летел почти горизонтально вдоль склона. Чтобы удержаться на ногах, им приходилось сгибаться в три погибели. Большие голые скалы выступали из холма, словно головы гигантских существ, замерзших, так и не успев полностью выбраться из земли.