Рожденная быть ведьмой

У него тогда мама умерла, и я «видела» ее везде. Он пригласил сестер посоветоваться. Они говорят: «А почему бы и нет? Пусть попробует». Тогда Фернандо меня спрашивает: «А что мама хочет?» Свекровь подошла ко мне и сказала: «Впусти меня, чтобы они поверили!» Я его маму в себя впустила, и она заговорила своим голосом, начала с ними общаться на своем языке, на португальском. И вот тогда они мне сказали: «Марина, работай!»

Я начала работать, принимать людей. Стала часто уходить из дома, потому что «мои» звали меня в лес. Там я набиралась знаний. «Они» мне многое показывали, тренировки проводили, если можно так сказать. Так я начала работать над собой, учиться.

При общении с духами не важно, на каком языке ты говоришь, мы общаемся на ментальном уровне. Там, на тонком уровне, я могу и француза, и немца понять, а они меня понимают. Потому что дух не разговаривает, а передает вибрацию, и я понимаю, что он хочет.

Сначала я своим новым родственникам помогала, потом родственникам родственников. Потом по цепочке, с помощью сарафанного радио пришли и другие. Я всегда старалась узнать что-то новое для себя, потому что меня никто никогда магии не учил, я не читала специальных книг, интернета у нас тогда не было. Я до всего доходила опытным путем. Я читала свою внутреннюю книгу. Духи говорили мне: «Расслабься и делай!» Я, как волчица, шла за своими инстинктами. Каждый день я работала, а люди ко мне шли и шли. Без всякой рекламы.

А потом настал страшный для меня момент, когда ко мне стали приходить за наведением порчи. В том числе на смерть. Сейчас я об этом могу говорить, но когда я с этим столкнулась впервые, мне стало по-настоящему страшно. Только представьте себе: к вам приходят и требуют, чтобы вы убили человека! Я отказывалась. Посетители уговаривали, размахивали передо мной пачками денег. Но я этого делать не хотела. Муж как-то не выдержал: «Ты что, дура? Возьми эти деньги и ничего не делай!» Я посмотрела ему в глаза и сказала: «Придут другие из темноты и сделают это за меня. А вина все равно ляжет на меня!» Почему-то я всегда знала это и боялась. И каждый раз приходили новые «заказчики». Сначала я просто не принимала такие «заказы», потому что боялась. А потом поняла, что это искушение будет повторяться, пока я не сделаю свой выбор. Я твердо решила, что никогда этим заниматься не буду, и меня «услышали».

Кроме португальских духов, ко мне приходили еще и все мои родственники: тетя Тамара, тетя Галя. Что интересно, их всегда приводила ко мне сестра Танюшка. Я поняла, что она – проводник для моей родни.

Потом я вдруг увидела Александра, двоюродного брата. Его дух пришел ко мне и говорит: «Мне так плохо! Мне сегодня сорок дней…» Я тут же маме позвонила, в четыре часа утра: «Сашка умер, сегодня сорок дней». Она не поверила: «Не может быть, он ведь в тюрьме! Мне бы из тюрьмы позвонили и сказали, потому что Тамара умерла, а я ее сестра, ближайшая родственница. Они обязательно должны мне сказать…» Я говорю ей: «Мама, ты ошибаешься! Я с ними общаюсь, я их вижу, а духи знают лучше, они не ошибаются…» Мама все равно не соглашается: «Я не буду свечи ставить, пока не будет доказательств!» Я ей в ответ: «Тогда собирайся и езжай в колонию!» И она поехала. Там ей сказали, что Саша умер от туберкулеза в последней стадии, а при такой болезни родственникам тело не выдают. Мама, конечно, возмутилась, что ее даже не известили, но… собралась и поехала в церковь.

Тогда мама поверила, что я «другая», что это у меня не шизофрения. Но позже призналась, что не на сто процентов поверила, а только на девяносто.

Святой захотела стать?

Я понимала, что когда делаю свою работу и вытаскиваю из человека сущности, то эти духи приходят через меня. Я стала исследовать себя, свой организм. Пыталась понять, почему во время ритуалов я начинаю дышать как-то по-другому – у меня в такие моменты включалось особое, внутреннее дыхание. Я стала записывать, как «это» со мной происходит, почему именно так. Пробовала дышать по-другому, задерживала дыхание. Но это необычное дыхание все равно включалось и включается до сих пор. Это происходит само собой.

Я бывала недовольна собой, когда у меня что-то не получалось, винила себя… Однако чаще получалось.

Но люди жестоки. Я стала замечать, что с моей дочерью что-то происходит. В глазах у нее была грусть. Оказалось, что в школе ее обзывают ведьминой дочкой. Меня не задевало, когда меня называли «брюша», «ведьма» по-португальски. Но зачем обижать мою дочь? Причем усердствовали в этом не дети, а их родители, которые сами же приходили и просили меня о помощи.

Я перевернула стол в своей комнате и сказала, что больше никого принимать не буду. Люди приходили по-прежнему, приносили детей, но я закрывала перед ними дверь. Это мне тяжело далось, со мной что-то творилось, я чахла на глазах. Как раненая волчица, я выла от жестокости людей, обидевших моего ребенка.