Рожденная чародейкой

Она окинула взглядом равнину. До Манганской скалы от места, где они остановились, было несколько миль. И девочка закричала:

– Отсюдасовсем не видно опустошителей!

– И можно взглянуть на проблему под другим углом, не правда ли? – заметил Биннесман. – Вблизи это чудовища, которые возвышаются над человеком, как гора. А отсюда… Земля их поглощает.

Аверан все смотрела вдаль. Что на это ответить, она не знала. Солнце садилось, деревья и скалы отбрасывали длинные тени. И видны были все впадины и возвышенности на земле, которых она не замечала при свете дня. Постепенно становилось прохладно.

– Габорн хочет, чтобы я пошла с ним в Подземный Мир. Я правильно сделала, что согласилась?

– А что говорит твое сердце? – спросил Биннесман.

Аверан прислушалась к себе. И обнаружила, что все тревоги и страхи, так терзавшие ее днем, исчезли, развеянные листьями анютиных глазок. Она наконец-то могла оценить спокойно все происходящее с ней.

– Я не боюсь. Сейчас – нет.

– Это хорошо, – сказал Биннесман. – В Подземный Мир пойдет не ребенок, туда пойдет Охранительница Земли. Земля тебя укроет. Земля исцелит тебя. Земля сделает тебя своей. Ты должна это понимать. Ты больше не ребенок. Ты могущественная чародейка. И с тобой, конечно же, пойду я, да и Весна тоже.

– Хорошо, – Аверан испытала подлинное облегчение.

– Но ты должна мне кое-что обещать, – сказал Биннесман. – Обещай, что будешь помнить, кто ты есть,

– Чародейка? – спросила она.

– Охранительница Земли. Ты здесь для того, чтобы защищать малых тварей мира сего.

– Да? – по его тону она поняла, что сделала что-то не так.

– Не позволяй Габорну сбивать тебя с пути. Ты здесь не для того, чтобы сражаться с опустошителями , – это я точно могу сказать.

– Но я защищаю людей, – возразила Аверан.

– Это естественное желание – защищать себе подобных, – сказал Биннесман. – Однако человечество – не твоя забота. Ты призвана служить не ему.

– Откуда вы знаете? – спросила Аверан.

– Знаю, потому что это моя забота, – убежденно сказал Биннесман. – Каждому виду существ положен лишь один Охранитель Земли. Смотреть за людьми и лечить их – это моя обязанность. А ты… я не знаю, для чего ты здесь.

– Но вы уже старенький, – сказала Аверан. – Что будет, когда вы умрете? Вам же нужна замена?

Мысль продолжить после него служение ей понравилась.

– Когда Земле не нужна будет больше моя служба, – сказал Биннесман, – тогда меня и отпустят. Не раньше.

– И я не смогу взять на себя ваши обязанности?

– Нет, – сказал Биннесман. – Когда меня не станет, человечество будет либо спасено, либо исчезнет с лица Земли. Что сбудется, то и сбудется.

Слова его, невзирая на успокаивающее действие анютиных глазок, преисполнили сердце Аверан печалью. Как же чувствует себя этот человек, сознавая, что на плечах его лежит столь тяжкий груз?

– Как вы можете вообще говорить об этом? – удивилась она.

– Если человеческий род погибнет, – сказал Биннесман, – я буду горевать. Но в свое время на их месте появятся другие люди. Возможно, они будут столь же не похожи на нас, сколь мы не похожи на готов. Но жизнь продолжится.

Биннесман долго вглядывался в сторону войска Габорна, окружавшего Манганскую скалу. Голубые глаза его казались в свете заходящего солнца неестественно светлыми, и морщины как будто стали глубже.

– А теперь, дитя, за работу.

Урок длился почти час. Чародей вытащил из кармана семь маленьких белых агатов и разложил их на земле.

– К сожалению, это все, что у меня сейчас есть. У маленьких камней ограниченное действие, но и они могут пригодиться.

Он начертил на земле вокруг них руны, и в камнях появилось изображение. То были горные хребты, какими человек видит их с земли – голубые, со снежными вершинами. Подняв голову, Аверан увидела эти хребты над головой.

Затем Биннесман начал передвигать камни. И с каждым движением изображение менялось. Перед девочкой предстала дорога, которой она ехала этим утром вдоль тропы опустошителей, – так, словно она стояла, глядя вниз с высокой крепостной стены. Она слышала свист ветра в скалах, ощущала запах сосен, что росли у дороги.

Камни показывают то, что видят камни, – поняла она.

Затем перед ней предстали утесы и озера, медведь пробежал по гребню скалы, пыхтя и фыркая. Из Карриса выезжала на юг вереница телег, скрипели колеса, ржали лошади, беженцы тащили свои узлы.

Биннесман все двигал камни, словно что-то искал. Наконец они увидели горную долину. Чародей переместил один камушек, и сцена придвинулась. Там рыцари Скалбейна выгоняли из рощи на открытое пространство огненную колдунью. Сгущались сумерки. Тридцать человек окружали колдунью, та изо всех сил зарывалась в землю, надеясь спастись.

Ниже по склону лежали восемь мертвых носителей клинков.

– Вот это я и искал, – тихо сказал Биннесман. – Габорн послал рыцарей на поиски опустошителей, которые могли сбежать. Похоже, несколько им уже попалось.

– Девятка, – поправила Аверан. Опустошители обычно передвигались по трое или в количестве, кратном трем. С важным поручением посылалось как минимум девять чудовищ.