Рожденная на рассвете

— Никто меня не видел, — сказала Нева, не уверенная, что это правда. Она была так поглощена своими мыслями, что забыла использовать чары невидимости.

— Я видела тебя во дворе, а значит, и кто-то другой тоже, — прямо сказала Вивижи.

— Прошу прощения, но у меня не было выбора, — сказала Нева. Ее голос звучал надрывно, но она ничего не могла с собой поделать.

Вивижи вздохнула.

— Так в чем же дело? Я полагаю, что ты рискнула прийти сюда не из-за пустяка.

— Я ухожу, — сказала Нева. — Я покидаю Да'Вода. Сегодня вечером.

Вивижи подняла бровь.

— И что же, скажи на милость, привело к этому? — спросила она.

— Это сложно, — Нева искала правильный способ объяснить. — Я не знаю всех подробностей, но с моим отцом случилось что-то плохое. Я нужна дома.

— И донажи не захочет, чтобы ты уходила, — сказала Вивижи.

— Я знаю, — сказала Нева. — Ее аллиадо даже не любит, когда я выхожу из дома.

— Хорошо, что ты боец, Неважи, потому что тебе придется сражаться. Донажи не успокоится так легко. — Вивижи скрестила руки на груди.

Нева слегка улыбнулась. Вивижи не знала и половины.

— Я и не жду этого, — сказала Нева. — Мне нужно только одно.

— Что? — нахмурившись, спросила Вивижи.

— Мне нужно выйти через главные ворота. — Нева знала, что просит о многом, и если бы ей не нужна была помощь, то не стала бы просить. Но Вивижи говорила о том, что Да'Вода считают, что у Невы есть предназначение, и у нее было чувство, что это больше, чем пустая болтовня. И все же, по словам самой Вивижи, она не была предательницей.

— Тебе нужно выйти через главные ворота? — с сомнением повторила Вивижи.

— Пожалуйста, Вивижи, — попросила Нева. — Но это должно быть сделано осторожно. Никто не должен знать, что ты в этом замешана.

Другого шанса на побег не будет. Если Нева не уйдет через главные ворота, она никогда не сможет увезти Адама. Команды пограничного патруля Да'Вода были бдительными стражами. Нева знала это не понаслышке.

— Возможно, я смогу это устроить, — сказала Вивижи.

Нева напряженно вздохнула.

— Ты настоящий друг, — сказала она.

— Твоя семья нуждается в тебе сейчас, — сказала Вивижи. — Семья — это роскошь, которой у многих из нас нет. Кроме того, у меня такое чувство, что однажды ты приложишь все усилия, чтобы быть рядом с Да'Вода, когда мы тоже будем нуждаться в тебе.

Глава 26

Двенадцатый Кравелл, 1632 год

Я и представить себе не могла, что вот так расстанусь со своим народом, да еще накануне саммита.

Я полна решимости начать новую жизнь с Шоном и моим ребенком, которые никогда не узнают о Руке. Бенжаманд позаботился об этом.

Я не ухожу. Это мой шанс неожиданно изменить исход игры. В противном случае Тринижи окажется у руля всей политики клана, так что я поступаю правильно.

Дианц ясно изложил мне свою волю, и я клянусь защищать его Руку, как свою собственную. Потому что теперь она в моем ребенке.

— Монажи Да'Вода-Лира

––—–

Нева всегда любила адреналин воровства. То, что она была воровкой, позволяло ей использовать уроки отца и при этом скрывать свои природные способности. Но именно острые ощущения удерживали ее в семейном бизнесе. Она никогда не чувствовала себя такой живой, как когда делала что-то запрещенное.

И сейчас адреналин тек по ее телу, когда она запихивала свои вещи в мешок, который принесла с Ледникового Перевала.

Они с Вивижи быстро разработали детали отъезда Невы. У нее было мало времени, но других вариантов не было. Она возблагодарила богов, что Миланд на ее стороне. Он был занят покупкой провизии, лечебного тоника и других припасов для нее. Он также согласился отдать приказ подготовить экипаж Астианда, что, несомненно, было самым большим риском, на который он шел ради нее.

Астианд, к счастью, еще не вернулся, и Нева написала ему короткую записку. Она положила ее на его кровать, скрыв за разложенными подушками. Если он заглянет к ней сегодня вечером, она надеялась, что он подумает, что она спит.

— Астианд.

«Ты был прав. Моя кровь испорчена. Я не могу оставаться там, где меня не принимают. Попытка стать частью этого клана будет постоянным напоминанием о том, что я вам не принадлежу.

Ни ты, ни кто-либо другой не можете изменить мои мысли по этому поводу. Человек, который пришел сюда сегодня, заслуживает свободы, и я тоже. Я еду в экипаже, чтобы найти место, где никто не узнает, кто я такая, если такое место вообще существует».