Рожденная второй

Передаю ей косметику. Хэм закрашивает темные круги под глазами.

– Как ты? – волнуюсь я.

– Все нормально. Наверное, съела вчера что-то несвежее.

– Может, вызвать мед-дрона?

– Уже не нужно, – возражает она. – Даже боюсь спрашивать, как прошел вечер у тебя…

– Не хочешь помочь подготовить корабль? Я закажу техобслуживание, и мы обо всем поговорим.

– Подавай заявку! Я только получу инструменты, и встретимся в ангаре, – оживляется Хэммон.

Вхожу в ангар и замечаю, что возле «Антроскопа» подкарауливает агент Кроу.

Разворачиваюсь к двери, но он перехватывает меня:

– Меч Розель! На пару слов…

– Доброе утро, агент.

– Доброе утро. Выглядишь измотанной. Тяжелый вечерок выдался? Кошмары мучают?

– Кошмары у меня случаются, только не во сне.

– Да уж, твоя жизнь полна риска. Слышал, недавно ты потеряла друга. Военная полиция сообщила, что Хоторн Тругрейв тут прямо-таки побоище устроил.

– Уверена, он уже смирился.

– Конечно. Тебе невдомек, но обратный Переход – это потрясающе. Словно рождаешься заново.

– Вам лучше знать.

Это же вы убили собственную сестру!

– Именно. А еще мне известно, что он совсем тебя забыл. Думаю, больше и не вспомнит, – улыбается Кроу, а я стараюсь не морщиться. – Я тут побеседовал с тем нарядом полиции, который увел тебя у меня год назад. Говорят, твое задержание оформляла Тула.

– Ну и что?

– Она тебя помнит.

– Неудивительно. Многие запоминают, что встречались со мной. Увы, не могу ответить тем же.

– Не сомневаюсь. Ты ведь у нас вроде знаменитости, – с напускным участием кивает Кроу.

– Я всего лишь второрожденная.

– Но вот что странно, – продолжает он, – Тула помнит еще одну девушку, которую отправили в изолятор прямо перед тобой.

Я-то знаю, о ком он – о Флэнниган.

– Не зря в изоляторе полно камер. Плохие девчонки повсюду.

– У меня назначена встреча с охранником – Мечом Холкомбом – примерно… – Кроу смотрит на хронометр метки, – через тридцать минут. Не терпится узнать, что же он расскажет о той ночи.

– Удачи, – изо всех сил изображая безразличие, говорю я.

Кроу уже собирается уходить, когда в ангар с инструментами в руках врывается Хэммон. Агент бросает на нее взгляд, и на лице его отражается незамутненная радость. Он ухмыляется и возвращается к нам, сверкая стальными зубами. Хэммон испуганно округляет глаза.

– Ты права, Розель. Плохие девчонки повсюду, – заявляет он, смерив Хэм взглядом от макушки до пят. – Ты беременна, второрожденная.

С лица подруги сбегают все краски, а для Кроу это словно афродизиак. Он подходит ближе и гладит ее по щеке тыльной стороной кисти.

– Дело в том, что мы, цензоры, не запираем плохих девчонок. Мы их убиваем. – Покосившись на меня, добавляет: – Скоро я вернусь за вами обеими.

Стоит Кроу покинуть ангар, как Хэммон начинает задыхаться от ужаса, прислонившись к борту корабля.

– Дыши глубже, Хэммон, – успокаиваю ее я, поглаживая по шее. – Дыши медленно. Все будет хорошо.

Но в душе тоже паникую.

– Он убьет меня, Розель, – хрипит Хэммон.

Она права. За беременность Кроу ее убьет. Причем самым мучительным способом. И ни словом, ни делом я не смогу его остановить. Разве что…

– Хэм, действовать надо быстро, соберись!

– Он меня прикончит, Розель…

– Я ему не позволю. Мы тебя отсюда выведем. Все наладится. Позови Эджа в раздевалку. Больше ни о чем не говори, просто пусть идет туда.

– Сейчас?!

– Да, сейчас.

Хэммон трясущимися руками отправляет Эджертону сообщение. Мы тем временем спешим в раздевалку – быстро, но стараясь не вызвать подозрений.

Из своего шкафчика я беру черную перчатку, которую надевала, чтобы скрыть метку.

– Натягивай!

Оглядываюсь, не видит ли нас кто-нибудь, но в проходе пусто. Отстегнув застежку, сдвигаю пряжку ботинка в сторону. Внутри два прямоугольника, один из них я вручаю Хэммон.

– Вставь в перчатку поверх своей метки. Потом забери из своего шкафчика вещи первой необходимости, упакуй в маленькую сумку и возвращайся. На все две минуты.

Кивнув, Хэм уходит.

Мимо проходят люди, но на меня никто не обращает внимания. Я вынимаю из ножен тер-меч и, активировав его, прижимаю к швам на дне шкафчика. Запаянные кусочки гнутся. Открываю дно и достаю сумку, доверху полную ворованных у Ценза меток. Дрожащими руками пристраиваю крышку на место, вновь закрепляя с помощью меча.

По вискам струится пот. На меня падает тень, и я едва не кричу от ужаса.

– Это всего лишь я, – испуганно пищит Хэммон. – Я не знаю, где Эдж! Он не отвечает.

Закрываю шкафчик и вешаю сумку на плечо.

– Если в течение пяти минут не появится, уходим без него.

У Хэммон трясется нижняя губа.

– Куда уходим?

– В ангаре объясню.

Мы подходим к двери и ждем минуту, другую, третью. Сердце колотится в горле. Но тут появляется Эджертон. В одной руке у него упаковка с довольствием, в другой – канистра с водой.

– Я же говорил, ты проголодаешься! Еще бы, ничего не съела за завтраком, – упрекает он. – У меня всего минута, только отдам и…

Выхватываю у него канистру, вручаю перчатку и бросаю воду в корзину.

– Надевай. Без вопросов! Все объясню в ангаре. Шевелись!

Эджертон – боец. Он привык подчиняться. Я просовываю прямоугольник свинца в прорезь перчатки поверх метки Эджа. Та темнеет.