Рожденные летать

— Ты — наша совесть, Мигель. Ты наш друг. Ты часть нашей семьи. Мы все нужны друг другу.

Я знал, что не смогу покинуть Отряд. Пока — нет. Возможно, никогда.

Возможно, ответ, который я искал, знак, о котором я просил, находился там, где находились ангелисты. Возможно — нет. Но я не готов был терять мою семью ради зыбкого «возможно».

Мне оставалось лишь верить, что ответы сами найдут меня, где бы я ни был, если я буду по-прежнему держать свое сердце открытым.

Я остановил видеоролик, где ангелисты призывали присоединиться к ним, и стер из мобильника номер их телефона. Мой разум успокоился, мое сердце приняло решение, и благословенный мир снизошел в мою душу.

— Кондор, — услышал я собственный голос.

— Что?

— Кондор, — произнес я чуть громче и тверже. — Зовите меня Кондором.

Мгновение спустя темная физиономия Сокола расплылась в сияющей улыбке.

— Отлично! — Он протянул мне пятерню, и я машинально шлепнул его по ладони.

На лице Пустельги отразилось невероятное облегчение. Даже Филин и Рэйвен улыбнулись. Ястреб кивнул.

— Самое время, чувак, для нового имени самое время! — радостно воскликнула Туи. — А теперь надо подумать, как нам поскорее убраться отсюда.

— А не могли бы мы просто «позаимствовать» машину? — вдруг выдал идею Сокол. — Как думаете, сможем мы завести ее без ключа?

Отряд дружно уставился на Сокола.

Он растерянно захлопал глазами.

— Это было просто предложение! С чего вы решили, что я знаю, как именно это делается?

— А ты знаешь? — спросил Ястреб.

— Нет! — отрезал Сокол. — Когда я был нормальным человеком, я играл в бейсбол и читал комиксы, а не угонял машины!

Вопрос Ястреба мгновенно вернул меня к тому периоду моей жизни, о котором я сожалел каждой клеточкой существа и старался не вспоминать.

Ястреб тяжело вздохнул.

— Кто-нибудь знает, как взять машину без разрешения хозяина? Пустельга?

Пустельга покачала головой:

— Взломать систему безопасности, вскрыть замок — пожалуйста, а угон автомобилей — не знаю, не пробовала. Машина отчима не считается, у меня от нее ключи были.

— Мы не можем улететь, мы не можем поехать на общественном транспорте, у нас нет денег, чтобы взять машину напрокат, и мы даже не знаем, как угнать машину. И что нам теперь делать?

«Боже, если есть ИНОЙ путь, прости меня, что я выбираю этот…»

— Я знаю как, — неохотно произнес я.

Теперь настала моя очередь оказаться в центре внимания.

— Что?

— Я знаю, как угнать машину.

— Ты это серьезно, Ми… Кондор? — с восхищением спросил Ястреб.

Туи скрестила руки на груди.

— Сейчас не время шутить, чувак!

— Я потом все объясню. А пока, пожалуйста, просто доверьтесь мне.

— Идет! — с энтузиазмом откликнулся Сокол. — Определенно, мне нравится этот новый Кондор.

Я слабо улыбнулся.

«Это не то, что я намеревался делать… Но я должен сделать то, что должен. Ради Отряда».

Глава 28 Ястреб. Погоня за золотым гусем

Мигель-Кондор, тяжко вздыхая, приступил к процессу «приобретения» старого фургона, который мы обнаружили на одной из близлежащих улиц. Пока он возился с машиной, я прислонился спиной к кирпичной стене, закрыл глаза и попытался сосредоточиться на дыхании.

Но это не помогло. События прошедшего вечера вновь и вновь всплывали у меня перед глазами. Тихие мамины слезы, обнимающие меня родители, плачущая от страха сестра, вламывающиеся в наш дом эволюционисты, лицо отца, когда пуля попала ему в спину. Преследующий меня вертолет, удачный выстрел — и дротик втыкается мне в крыло, безуспешные попытки взлететь и ощущение, будто мои крылья увязли в густом сиропе, мчащиеся мне навстречу фуры — миг, и меня, как жука, размажет по лобовому стеклу, падение в движущийся грузовик и удар головой о борт кузова, затем еще одна попытка подняться в воздух и валящийся на меня сверху вертолет, Пустельга, сшибающая меня на полном ходу, крона дерева, треск ломающихся под нами веток и удар о землю, который вышибает из моих легких весь воздух, затем — мучительная невозможность вдохнуть. Спина и крылья до сих пор болели, так, что каждое движение давалось с огромным трудом. Но вся эта боль не шла ни в какое сравнение с той болью, которая накатывала на меня при мысли, что мой отец мертв. Он умер. Из-за меня. Затем Пустельга сказала, что он жив. По крайней мере, был жив, когда она видела его перед тем, как броситься за мной в погоню.

«А я просто сбежал. Когда он больше всего нуждался во мне, я удрал, как последний трус…»

Глубокое, тяжелое, жгучее чувство не оставляло меня ни на секунду — стыд.

Я почувствовал давление на сломанные ребра и открыл глаза. Пустельга, скользнув под мою правую руку, обняла меня за талию.

— Ты начал сползать по стене, — сказала она. — Что с тобой? Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю, — честно ответил я и отвел глаза. — Если мой отец умер…

Она обхватила меня второй рукой и прижалась головой к плечу.