Рожденные летать

— Большое пожалуйста, — улыбнулся Мигель. Ястреб и Пустельга все еще нервно озирались по сторонам, словно не верили, что опасность действительно миновала.

— Надеюсь, у вас есть стратегический план действий? — сказала я, подходя к пикапу вслед за Эйчем.

— Ну, в общем, вы не обязаны следовать нашему плану лишь потому, что мы вытащили вас через окно на крышу книжного магазина, — рассмеялся Ястреб.

— Мы вытащили, — поправила Пустельга. — Пока мы с Мигелем таскали людей из окна, ты красовался перед камерами. — Она слегка шлепнула Ястреба крылом по плечу.

Улыбка на физиономии Ястреба стала еще шире.

— Да брось ты, Пустельга, я сделал всю самую тяжелую работу…

— Э-э-э… а можно спросить, — вмешался Эйч в их препирательства, — что это за фокус с птичьими именами?

— Ну, это как бы символ, — сказал Ястреб. Мне показалось, что он слегка смутился. — Прошлой ночью мы решили взять новые имена в ознаменование начала новой жизни и все такое.

— А некоторым из нас к тому же не нравились их человеческие имена, — вставила Пустельга.

Крылья Эйча трепетали от восторга.

— Класс! А можно мы тоже возьмем себе новые имена?

Троица наших спасителей расхохоталась.

— Конечно, — всплеснула руками Пустельга. — Эйч — это твое настоящее имя или…

— Нет, прозвище, — быстро ответил Эйч. — Но носить имя птицы намного лучше!

— И какое имя ты выберешь? — спросил Мигель.

Эйч ответил не задумываясь:

— Сокол!

— Уверен? — Удивившись скорости ответа, Пустельга вскинула брови.

— Абсолютно.

— Я вот все еще думаю, какое имя взять, — добавил Мигель.

Эйч сложил руки на груди и гордо вскинул подбородок.

— Сокол — это мое имя. Я хочу взять именно его.

— По-моему, тебе подходит, — улыбнулась Пустельга. — Сокол.

— А что насчет тебя, Туи? — спросил Ястреб.

— Мое имя и есть название птицы. Так уж вышло, чувак. Случайно, — заверила я Ястреба. — Это певчая птица. Обитает в Новой Зеландии.

Но я, конечно же, не сказала ему, что так звали мою бабушку. Я ни за что на свете не поменяла бы это имя ни на какое другое. Оно было частью моего существа, моей «вакапапа»[12]. Имя — это то, что осталось со мной, то немногое, что еще связывало меня с домом. Второй такой вещью был «поунэму»[13] — медальон из нефрита, который висел у меня на шее. Он также принадлежал моей бабушке. Я коснулась его рукой. Бабушкин медальон я тоже никогда и ни за что не отдам.

— Так что, друзья, идея, конечно, отличная, но мне нет нужды менять имя.

— Ну ты нас всех обошла, — рассмеялся Сокол. Я улыбнулась в ответ. Сокол — имя очень ему шло. И он это знал. Даже обычно агрессивное выражение на лице моего друга как будто сменилось на более миролюбивое. Теперь, когда у него есть новое имя, никто больше не станет докучать ему вопросами, что означает прозвище Эйч.

Чувствуя, что все внимание обращено на меня, я кивнула в сторону Рэйвен[14].

— Я не одна такая, — заметила я.

Теперь все взгляды обратились к Рэйвен. Она сделалась пунцовой от смущения и опустила глаза.

— Она сама выбрала себе это имя, — после неловкой паузы сказал Маркус.

— До рождения крыльев или после? — мягко спросил Мигель.

Рэйвен беспокойно переступила с ноги на ногу, но глаз не подняла.

— После, — ответил за нее Маркус.

— О'кей, не будем смущать Рэйвен, — миролюбиво сказал Ястреб. — Хотя мы не кусаемся, Рэйв, честное слово.

Услышав свое имя в уменьшительной форме, Рэйвен вскинула глаза на Ястреба, словно была не совсем уверена, что он обращается именно к ней. На лице Маркуса тоже промелькнуло вопросительное выражение, впрочем, тут же сменившееся обычной невозмутимостью.

— А ты, Маркус, — терпеливо спросила Пустельга, — ты хотел бы взять себе имя птицы?

На лбу Маркуса снова появились морщинки, ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить.

— Я подумаю.

Мы все уставились на Маркуса, не понимая, как нам дальше разговаривать с этим высоким парнем, кажущимся стеснительным и неуклюжим. И тут он словно внезапно вспомнил нечто чрезвычайно важное.

— Английский немного труден для меня, — словно бы с надеждой произнес Маркус.

О! Все вздохнули с облегчением. Это многое объясняло в странном поведении Маркуса и Рэйвен.

— Не переживай, чувак, нам и самим не всегда легко с ним управиться, — успокоила я Маркуса, хотя и сомневалась, что он поймет такую сложную фразу.

— Итак, маленькая перекличка, — пошутил Ястреб. — У нас имеются: Ястреб, Пустельга, Мигель. — Ястреб показал по очереди на себя и своих друзей. — Также в наши ряды вступили: Сокол, Туи, Маркус и Рэйвен. Так, я ничего не напутал?

— Ага. — Сокол почесал свою курчавую голову. — Даже не верится, что нас теперь семеро!

— И мы будем держаться вместе, — сказала Пустельга. — По крайней мере до тех пор, пока не поймем, что нам делать дальше.

— Смахивает на настоящий план, — сказал Сокол.

— Это логично, — добавил Маркус.

— А если поконкретнее? — спросила я. — Теперь, когда мы пережили массу сомнительных приключений — беготню по крышам, погоню на автомобилях, стрельбу по колесам, — должен же у нас быть хоть какой-то реальный план действий, ну, кроме, конечно, жизни как одна большая счастливая «ванау»[15].