Рожденные летать

К северу от нас лежало обширное плато. Было видно, как оттуда лениво поднимается огромный зыбкий столп теплого воздуха.

— Глубоко, — сказала Туи, осторожно глядя вниз с обрыва. Ее черные крылья нервно подрагивали.

— Какая разница, — откликнулся Ястреб. — Если ты можешь летать на высоте десяти футов, точно так же ты можешь летать и на высоте в тысячу футов.

— Верно, чувак, лишь с одной маленькой поправкой: свалившись с высоты в десять футов, я расшибусь гораздо меньше, чем грохнувшись с тысячи футов.

— На самом деле все наоборот — чем выше, тем безопаснее, — возразил Ястреб. — У тебя больше времени для маневра, чтобы скорректировать полет. Пространство для ошибки больше.

— Звучит так, словно у тебя есть опыт падения с большой высоты, — захихикал Сокол, однако его черные крылья, как и крылья Туи, заметно дрожали.

— Пятнадцать тысяч, всего-навсего, — хмыкнул Ястреб. — Но если говорить о…

Неожиданно позади нас послышался легкий топот бегущих по камням ног. В следующую секунду мимо нас промчалась Рэйвен. Она неслась прямиком к краю утеса. Добежав до обрыва, Рэйвен нырнула в пустоту. Ее крылья были полностью раскрыты и не шевелились. Рэйвен быстро свела ноги — хвост защелкнулся. Она накренилась на один бок, правое крыло пошло вверх, еще миг — и Рэйвен, поймав восходящий поток, стала подниматься все выше и выше.

Отряд ликовал. Мы наблюдали, как Рэйвен движется по спирали, легко набирая высоту, — широкие свободные круги, — все выше и выше. Ее черные крылья блестели на солнце, ноги поддерживал обшитый такими же черными перьями хвост, руки плотно прижаты к груди. Это было завораживающее зрелище. Она больше не била крыльями в нескольких метрах от земли, но парила в воздухе, под ней были сотни и сотни метров, и она продолжала подниматься в небо. Теперь и все остальные члены Отряда последовали за Рэйвен. Один за другим — разбег, бросок с обрыва, подъем.

Мигель пытался настоять, чтобы я стартовала перед ним, но я отказалась. Прежде чем шагнуть в пустоту, мне хотелось увидеть, как все мои друзья благополучно поднимутся в небо. Кроме того, по какой-то причине, которая мне и самой была не совсем ясна, я не хотела, чтобы в этот момент кто-нибудь наблюдал за мной.

Наконец на утесе не осталось никого — только я, возвышающаяся надо мной скала и жаркий столп поднимающегося от земли воздуха. Я отступала назад, пока не уперлась в каменную стену.

— Итак, Пустельга, — сказала я вслух, — время расправить крылья.

Я сорвалась с места и побежала.

Встречный поток воздуха давил мне на грудь. Добежав до края утеса, я изо всех сил оттолкнулась ногами от скалы и нырнула в пропасть, словно с мостков — в воду. Я даже инстинктивно сложила руки лодочкой, вытянула их вперед и одновременно быстро сомкнула ноги — хвост защелкнулся. Я раскинула крылья во всю ширь. Мгновение, показавшееся вечностью, я ничего не чувствовала. Затем крылья нашли опору в воздухе.

Меня захлестнула волна ликования. Я раскинула в стороны и руки, словно вторую пару крыльев. Глядя вперед, на видимую глазом башню из колеблющегося теплого воздуха, я рискнула сделать первые несколько взмахов. В результате наших упорных тренировок мои крылья настолько окрепли, что я практически не чувствовала напряжения в мышцах. Доведенные до автоматизма движения были плавными и ритмичными — заметающее движение вперед и отталкивающее назад. И тут же пришло уже знакомое ощущение давления на перья. Теперь они резали воздух, точно пропеллеры, продвигая мое тело вперед и поднимая вверх.

Я летела!

Наконец я взглянула вниз. Подо мной были сотни и сотни футов пространства и тот незабываемый утес, с которого мы стартовали. И все, что меня держало в воздухе, — пара прекрасных золотистых крыльев, неизвестно каким образом родившихся из моего тела, и все мои чувства слились в одно — чистейший восторг. Как завороженная, я смотрела на пейзаж подо мной, пока замелькавшие в вышине быстрые тени не отвлекли меня.

Нагоняя остальных, я заработала крыльями. Чем чаще становились взмахи, тем чаще сжималась и разжималась моя грудная клетка, в такт с работой крыльев работали и мои легкие. Вскоре я поплыла в потоке восходящего воздуха, будто в теплом бассейне. Я попробовала изменить ритм, стала реже взмахивать крыльями и заметила, что восходящий поток поддерживает меня, замедляя свободное падение, которое начиналось, стоило перестать работать крыльями. Слегка покачиваясь с боку на бок, я неторопливо взмахивала крыльями в несущем меня воздушном потоке. Двигаясь по спирали, я поднималась к моим друзьям, которые плыли в нескольких сотнях футов надо мной.