Рожденные летать

— Ну, кто пойдет первым? — ласково спросила я, оборачиваясь к нервно топтавшимся на пороге Мигелю и Соколу.

— Я, — мгновенно откликнулся Мигель.

Сокол покосился на него и, кажется, из чувства собственного достоинства собрался протестовать. Прежде чем он успел раскрыть рот, я велела ему валить в гостиную и ждать своей очереди.

— Но я хочу остаться и помогать, — встал он в позу.

— Смотреть и трястись от страха за собственную задницу — это не помощь. Иди.

Как только Сокол был выпровожен с кухни, я уложила Мигеля на стол лицом вниз. Вместо подушки Рэйвен дала ему валик из полотенца.

Я коснулась рукой моего «поунэму» — нефритового медальона, чтобы обрести крепость и силу.

— Итак, приступим.

Рэйвен протерла дезинфицирующим раствором лезвие одного из охотничьих ножей. Я тем временем обработала уплотнение на ягодице Мигеля анестезирующим спреем из баллончика, который нашелся в нашей походной аптечке.

— Приготовься, — сказала я Мигелю. — Если будет больно, скажи. Главное, не дергайся, иначе рискуешь получить в заднице лишнюю дырку.

Из гостиной донеслось хихиканье Сокола.

— Давай, Туи, — сказал Мигель приглушенным голосом, ткнувшись лицом в полотенце.

Я сделала небольшой надрез на коже. Мигель не реагировал. Рэйвен быстро промокнула тампоном выступившую кровь. Еще несколько сантиметров вглубь, в подкожный жировой слой. Теперь я видела маленький, не больше таблетки, зеленый пульсирующий объект. Мигель завозился на подушке.

— Уже почти все, потерпи.

Я положила пальцы на края раны и резко надавила. Мигель пронзительно вскрикнул. Чип выскочил из раны, словно пробка из бутылки. Рэйвен ловко подхватила его рукой в перчатке и бросила в стоявшую на углу стола миску.

— Последний штрих, чувак. Сейчас продезинфицируем, и будешь как новенький.

— А? — Мигель приподнял голову и тут же разразился новым воплем, когда я накрыла рану салфеткой с дезинфицирующим раствором.

Затем я велела Рэйвен свести края раны и скрепила их пластырем, сверху наложила несколько слоев стерильных салфеток и снова прихватила пластырем.

— Постарайся ближайшие пару дней сильно не нагибаться, — предупредила я Мигеля. — Все, чувак, свободен.

Мигель неловко скатился со стола и встал на ноги.

— Спасибо, доктор, — вежливо поблагодарил он и, прихрамывая, поплелся в гостиную.

— Ка паи[22], сестра Рэйвен, — улыбнулась я, — отличная работа!

Рэйвен покраснела, улыбнулась мне в ответ и принялась готовить операционную для следующего пациента.

Сокол появился на пороге кухни.

— Заходи, детка, — пригласила я его, — чем дольше ждешь, тем страшнее становится.

— Отдаюсь в твои нежные руки, — пропел Сокол, укладываясь на стол. — Знай, я не держу на тебя зла, но если в минуту невыразимых мучений у меня вырвется что-нибудь не слишком вежливое в твой адрес, прошу не обижаться.

— Да уж постараюсь пережить твою грубость, — заверила я его. — Не бойся, у меня была возможность попрактиковаться, так что теперь знаю, что делаю.

— Благодарю за честь, рад был послужить медицине, — откликнулся из гостиной Мигель.

Подготовив пациента, мы с Рэйвен взялись за работу. Сокол лежал, уткнувшись лицом в полотенце, ладони он положил себе на затылок и крепко переплел пальцы. Я сделала разрез. Несмотря на угрозы, Сокол не издал ни звука.

Пациент вел себя идеально. До того момента, когда я надавила на края раны, чтобы извлечь чип.

Душераздирающий вопль заставил меня вздрогнуть. Лишь благодаря проворству Рэйвен, которая успела подхватить чип, показавшийся в разрезе, он не проскользнул глубже в рану. Сокол разразился проклятиями и вцепился зубами в полотенце.

Я постаралась как можно быстрее обработать рану и наложить повязку.

— Ну вот, все позади, — бодрым голосом сказала я, даже несколько более бодрым, чем того требовала сложность проведенной операции, и невольно хихикнула над собственным каламбуром.

Напряженные плечи Сокола наконец расслабились, он слабо шевельнул крыльями, но остался лежать на столе. Мы с Рэйвен не стали дожидаться, пока пациент окончательно придет в себя, и начали убирать на кухне. Когда у входной двери раздался стук, Сокол все же скатился со стола и пошел вслед за нами в холл.

— Кто заказывал пиццу? Двадцать четыре пиццы! — послышался из-за двери голос Ястреба.

Сокол, опередив нас, первым доковылял до двери и потребовал пароль. Я улыбалась, слушая их веселую перепалку с Ястребом и Пустельгой, которые протестовали, утверждая, что ни о каком пароле мы не договаривались, и требуя, чтобы им немедленно открыли дверь, иначе они сами съедят все пиццы прямо у порога дома.

Продовольственная команда, нагруженная коробками с пиццей и картонными контейнерами с прочими гостинцами, триумфально проследовала на кухню, где и замерла в полном недоумении, увидев нашу импровизированную операционную.

— Извините, стесняюсь спросить, — начал Ястреб, выглядывая из-за пизанской башни, сложенной из квадратных коробок с пиццей, — кровь и охотничьи ножи в мойке что означают?

Ползущий по кухне запах свежей пиццы просто сводил с ума, поэтому мы с Мигелем и Соколом постарались как можно более сжато изложить историю о вшитом в ягодицу чипе.