Рожденные ползать

Оба техника прекрасно знали, что МиГ не может идти в ТЭЧ с полными баками.

— А я думал, у тебя все готово, чтобы самолет буксировать. Вон, тягач чужой угнал. Он долго ждать не станет! — Шувалов ткнул пальцем себе за спину, где находился «Урал».

В ту же минуту с той стороны раздался жалобный голос:

— Товарищ старший лейтенант, не могу я больше стоять! Попадет мне! Меня уже полчаса, как в первой эскадре ждут!

Шувалов посмотрел на часы, потом вдруг решительно махнул рукой:

— Хрен бы побрал весь батальон вместе с Тихоном и этой гребанной службой! Колесов, давай, цепляй свою каракатицу. Без топливозаправщика обойдемся.

— Как это обойдемся? — не понял техник.

— Как, как? Каком к верху!

В то время, пока техник присоединял буксировочное водило к тягачу, Славка полез под самолет. Он открыл один из лючков в нижней части фюзеляжа, потом поколдовал там немного, и оттуда ударила упругая желтая струя.

«Открыл сливной клапан», — понял Колесов. — «Сейчас в укрытии будут керосина по колено!».

Не давая своему подчиненному опомниться, старший техник крикнул водителю:

— Трогай! Быстро! — и первым запрыгнул в кабину. Колесов последовал его примеру.

Зону второй эскадрильи и ТЭЧ разделяло несколько километров. Всю дорогу до пункта назначения Шувалов смотрел в зеркало заднего вида «Урала». За буксируемым самолетом тянулась длинная влажная полоса, вначале широкая, но постепенно становившаяся все уже и уже.

Когда машина затормозила у ворот ТЭЧ, от толчка на бетонку упали две последние капли. Это было все, что осталось от пяти с лишним тонн первосортного авиационного керосина.

В обеденный перерыв, мы вместе с Дедом, пошли в столовую. Небольшое опоздание, всего минут на пятнадцать, чуть не оставило нас без обеда. Из своих зон, приехали первая и третья эскадрильи, и теперь зал техстоловой был полон. Мы с трудом отыскали свободные места за столиком, где уже сидели два старших техника: Панин и Шувалов. Они с аппетитом поглощали суп, и Сашка рассказывал о сегодняшнем происшествии в звене. Шувалов внимательно слушал, время, от времени хлопая себя то по коленям, то по поверхности стола и, восхищенно матерясь.

Мы, с капитаном, присоединились к ним. Меня, как непосредственного участника событий, рассказ своего старшего техника мало заинтересовал. Я, в нетерпении дергался, провожая глазами официанток, носившихся по проходам между столиками с полными подносами. Мой желудок уже просто бесился от голода. Сам того не замечая, я взял вилку и начал нервно постукивать по стоящему передо мной стакану. В это время, Панин закончил свое повествование и переключил внимание на меня:

— Сашок, не нервничай, все будет хорошо.

— Скорее бы уж что-нибудь пронесли, а то есть страшно охота!

— В армии не едят, а принимают пищу, — поправил меня Панин.

— Ну, хорошо. Тогда, скорее бы принять.

— В армии, принимают только на грудь, — тут же среагировал Шувалов.

— Да, ну вас, вместе с вашей армейской терминологией, — отмахнулся я. — Пожрать дайте, быстрее!

Словно услышав меня, появилась официантка, которая сбросила нам с Дедом по тарелке винегрета для разминки и тут же убежала.

— Вот видишь, а ты волновался, — Панин закончил есть и отодвинул от себя пустую тарелку. — Эх, ешь — потей, работай — мерзни! Наворачивай Санек. Чем шире морда у офицера, тем теснее наши ряды.

Потом, снова обратился к Шувалову:

— Во, видал, Абрек, какие дела у нас вооружейники сотворили? Только чудом не убило, не покалечило никого. Помнишь, нам последнюю сводку по ВВС зачитывали? В каком-то полку неуправляемая ракета прямо на стоянке взорвалась. Так двух человек на куски порвало.

— Ладно, хватит тебе плакать. Все же нормально закончилось. У меня, что ли в звене проблем мало.

— Что ж там у тебя за проблемы такие? — притворно удивился Панин. — У тебя все люди, как люди, а у меня чего только придурок этот очкастый стоит — Гусько! — при этом старший техник посмотрел на меня так, как будто на мне лежала персональная ответственность за всех двухгодичников страны.

Я, сделав вид, что не заметил его взгляда и уткнулся в свою тарелку.

— Этот, да. Этот может! — с готовностью закивал головой Шувалов. — Я тебе Панин никогда не забуду, как ты в отпуск свалил, и свое звено на меня сбагрил. Вот Гусь меня тогда с лючком подставил! А что он опять что-нибудь учудил?

— Так он каждый день что-нибудь новенькое выдумывает.

— Ну-ка, ну-ка, расскажи, — заинтересовался Шувалов.

— Даже не знаю, с чего начать, панове. Вот, хотя бы, за последнее время…. В понедельник, на полетах случилось. Летчик уже в кабине, начал выводить движок на максимальные обороты. Хорошо, рядом Женька проходил. Посмотрел случайно, говорит, и глазам своим не поверил. Боковые заглушки с двигателя на 21-м не сняты. Петров подскочил, сдернул. Еще несколько секунд и их в движок бы засосало! А этот олух только глазами хлопает. Не заметил, говорит. Ну, скажи, Абрек, как можно их не заметить? Специально покрашены в красный цвет и размер…, — Панин широко развел руки, показывая габариты заглушек.

Шувалов с Дедом едва сдерживали смех.